Журнал «Агроинвестор»
Продбезопасность теперь будет частью национальной
В феврале президент Дмитрий Медведев своим указом утвердил доктрину продбезопасности, которая разрабатывалась и обсуждалась больше 10 лет. К 2020 году, следует из документа, агрорынок почти полностью должен быть в руках отечественных производителей: на них должно приходиться 80-95% товарных ресурсов в разных секторах. Не стоит увлекаться одним только ростом производства, предупреждают эксперты: сама по себе господдержка не делает продовольствие экономически доступным, а ограничение конкуренции ведет к деградации даже успешных секторов.
У подписаной Медведевым доктрины 12-летняя история. В 1997 году Госдума предложила ее в проекте закона «О продовольственной безо-пасности», но президент Борис Ельцин не подписал документ. Тогда Россия, по его мнению, не могла обеспечить необходимую для реализации доктрины гос-поддержку сельского хозяйства. К идее принятия документа вернулись через 10 лет: в декабре 2008 года правительственная комиссия по развитию агрокомплекса одобрила и представила администрации президента новый проект доктрины. На его доработку потребовалось больше года: президент подписал доктрину только в феврале 2010-го.
80% — минимальный порог
Продовольственная безопасность названа в ней «одним из главных направлений обеспечения национальной безопасности страны в среднесрочной перспективе». К 2020 году, говорится в документе, доля произведенных в России основных продуктов питания должна составлять на внутреннем рынке минимум 80-95% (см. таблицу).
Также в доктрине перечислены риски, которые могут помешать реализации этих планов: ослабить продовольственную безопасность страны и привести «к несоблюдению пороговых значений». В их числе — низкая инвестиционная привлекательность реального сектора экономики, технологическая отсталость российских производств от конкурентов из развитых стран, агро- экологические и внешнеторговые риски. Последние, говорится в тексте доктрины, могут быть вызваны «колебаниями рыночной конъюнктуры и применением мер государственной поддержки в зарубежных странах». К несоблюдению пороговых значений также могут привести низкий уровень платежеспособного спроса, недостаточно развитая инфраструктура внутреннего рынка, дефицит квалифицированных кадров и различия в уровне жизни городского и сельского населения.
Еще и других накормим
Участники рынка и аналитики поддерживают основные положения доктрины, указывая, что в некоторых агросекторах пороговые значения уже соответствуют ее нормам либо будут достигнуты раньше 2020 года.
Один из таких рынков — зерновой. «В 2009 году урожай зерна составил 97 млн т, а в 2008-м — 108 млн т. При этом мы потребляем около 75 млн т зерновых в год, — напоминает Олег Суханов, ведущий эксперт ИКАРа. — Поэтому относительно этого сектора я бы говорил не о росте производства, а о наращивании темпов внутреннего потребления зерна и об улучшении качества нашей продукции». Если последовательно поддерживать развитие животноводства (а это необходимо для достижения заданного доктриной порогового значения в 90% по молоку и 85% по мясу), то через пять-семь лет мы сможем потреблять фуража на 5-6 млн т больше, чем сейчас. К 2020 году потребление вырастет до 85 млн т, прогнозирует Суханов.
Российские производители уже сейчас не только полностью обеспечивают внутренний рынок продовольственным зерном и фуражом, но и занимаются экспортом. В 2010/2011 сельхозгоду (начнется 1 июля) он может составить, по прогнозу Минсельхоза, 22 млн т, а к 2018 году — удвоиться до 40 млн т. У ИКАРа более сдержанные оценки. В сезоне-2008/2009 Россия экспортировала 23 млн т, в нынешнем сельхозгоду вывезет 19-20 млн т, а в 2010/2011-м останется на том же уровне, говорит Суханов.
Риск для удвоения экспорта — отсутствие удобной логистики, объясняет аналитик: «Например, через Владивостокский морской торговый порт мы теоретически могли бы [в дополнение к нынешним объемам] отгружать порядка 2 млн т/год странам Азии, однако он расположен далеко от регионов производства зерна». Чтобы экспорт вырос до 40 млн т/год, государству лучше не тратиться на проведение закупочных интервенций, а субсидировать железнодорожные перевозки зерна и продуктов его переработки, считает Суханов. По его расчетам, действующая сейчас портовая инфраструктура «при условии стопроцентной загрузки» позволяет переваливать до 25 млн т/год зерна. Она соотвествует нашим нынешним экспортным возможностям, но дефицитна для наращивания вывоза до 40 млн т.
Растительным маслом и другими продуктами переработки масличных страна тоже обеспечивает себя полностью. Несколько лет подряд основные игроки рынка модернизируют действующие МЭЗы и строят новые. В их числе — завод «Волшебный край» в Ростовской области (принадлежит «Астону») и воронежский МЭЗ Bunge, рассчитанный на переработку почти 500 тыс. т маслосемян в год. После введения 20%-ной пошлины на экспорт подсолнечника Россия стала из нетто-импортера нетто-экспортером наливного растительного масла. Сергей Круглов, гендиректор компании «Орелрастмасло», указывает, что уже сейчас внутренний рынок очень мал для игроков масличной отрасли: «Мы производим растительного масла больше, чем потребляем». Поэтому в ближайшие годы, считает он, развиваться на этом рынке будут прежде всего экспортоориентированные предприятия.
Мясные амбиции
Один из приоритетов доктрины — «ускоренное развитие животноводства». По мнению президента Росптицесоюза Владимира Фисинина, обеспечить себя на 85% мясом птицы страна сможет намного раньше 2020 года — к 2011-му. А в 2020 году, уверяет Фисинин, внутреннее производство полностью вытеснит импорт. В прошлом году правительство снизило квоту по импорту мяса птицы сразу 300 тыс. т и резко увеличило таможенные пошлины, а внеквотный ввоз птицы сейчас под запретом (подробнее о защите рынка и перспективах роста производства мяса — в статье на стр. 52).
В 2009 году, продолжает Фисинин, российские птицеводы произвели на 315 тыс. т больше мяса, чем в 2008-м, «и вышли на уровень 2,54 млн т». На 15% это получилось за счет ввода новых мощностей, говорит глава союза. Если в 1997 году, когда впервые рассматривалась доктрина, доля импортной птицы на нашем рынке была 64% (в натуральном выражении), то в 2009-м она снизилась до 26%. По данным Росптицесоюза, за последние три года в бройлерный сектор вложено 80 млрд руб. инвестиций.
На среднесрочную перспективу у птицеводов амбициозные планы. «Мы ставим перед собой задачу развивать новые направления — такие как производство мяса утки, гуся и индейки, а также увеличивать объемы глубокой переработки», — рассказывает Фисинин. Для инвесторов сектор птицы — один из самых привлекательных, убеждает он. В сравнении со свиноводством и КРС расход кормов на единицу продукции минимален, а бройлер откармливается всего 39-40 дней, что сокращает срок возврата вложений. Сейчас, по оценке Фисинина, это около 7 лет, если строить новую птицефабрику мощностью 55-100 тыс. т/год, и 4-5 лет при реконструкции предприятия.
Свинины и говядины, рассказывает президент Мясного союза Мушег Мамиконян, в страну сейчас импортируется меньше 30% и 35% в натуральном выражении. Рынок свинины в последние три года тоже активно растет, а государство в целях замещения импорта увеличивает тарифную защиту. В 2009 году Россия произвела 2,2 млн т свинины — на 9% больше, чем в 2008-м.
А вот предложение отечественной говядины пока сокращается. Объем ее производства в прошлом году, по данным ИКАРа, составил 1,7 млн т (минус 2% к предыдущему году). Динамика цен на говядину и ее потребления в расчете на человека тоже не способствует подъему производства. В 2009 году потребление упало на 19%, а производственная цена мяса КРС выросла на 5%, хотя свинина и птица на 2% подешевели, сравнивает Мамиконян. «На некоторых рынках свинина дороже говядины, то есть получается, что говядина не пользуется спросом», — удивляется генеральный управляющий ресторанного холдинга «Арпиком» Михаил Зельман. Дело не столько в том, что мясо КРС дорогое, рассуждает он, проблема в другом: россияне привыкли потреблять говядину не как стейк, а отварной или «в виде котлет», так как в стране почти не выращиваются мясные породы КРС. «Но если хотя бы раз попробовать «правильную» жареную говядину, то потом будет сложно переключиться на другой белок», — убеждает Зельман.
Откорм мясного КРС ресторатор считает свободной рыночной нишей и готов внести свой вклад в рост производства говядины. В 2008 году он вместе со структурами владельца УГМК Искандара Махмудова учредил в Башкортостане компанию «Уралитэ», чтобы арендовать до 800 тыс. га и через пять лет откармливать до 300 тыс. голов. Зельман говорит, что инвестиции в производство говядины можно вернуть в среднем за пять лет. Но мощность откормочника должна быть минимум 20 тыс. животных, а убой — рассчитан не меньше чем на 200 КРС. Вложения в такой проект он оценивает «на уровне нескольких десятков миллионов долларов».
Глава исполкома Национальной мясной ассоциации Сергей Юшин говорит, что к 2020 году реально производить, как записано в доктрине, 85 и более процентов птицы и свинины, но увеличить до этого порогового значения производство собственной говядины мы не сможем «и через 20 лет».
С молоком сложнее
Рынок молока-сырья почти не растет — в 2009 году его производство, по предварительной оценке, прибавило всего 0,5%. По данным Национального союза производителей молока, сейчас Россия обеспечивает себя молоком и молпродуктами на 84% при минимальном пороговом значении 90%, записанном в доктрине. Но это условная цифра, указывает предправления союза Андрей Даниленко: «Если убрать [ввозное сырье для производства российских молочных продуктов -] пальмовое масло и белорусское сухое молоко, то зависимость от импорта будет заметно больше, чем эти 16%. Не будем забывать и о том, что у нас на человека приходится 240 кг молока в год — в 1,5 раза меньше, чем в Европе». А по данным Молочного союза России, самая большая доля импорта сейчас — в категории сыров, сухого молока и животного масла. В этих сегментах она достигает 40%.
Чтобы увеличить производство до обозначенного в документе значения, нужно соблюдать продовольственный баланс с Белоруссией (аналогично прошлогодним договоренностям между Минсельхозами двух стран), стимулировать потребление молока (в 2009 году государство профинансировало первую рекламную кампанию на федеральных телеканалах) и снизить долю растительных жиров в молочной продукции, перечисляет Даниленко. А главное, добавляет он, — стабильные, без сезонных «провалов», цены на сырое молоко. При этих условиях, думает Даниленко, российские животноводы могли бы наращивать производство на 5-10%/год. К 2020 году объем отечественной молочной продукции на внутреннем рынке может составить 90%, верит Даниленко. Но одно из условий, оговаривает он, — прямое субсидирование производителей молока, причем господдержка должна быть сравнимой с аналогичной в ЕС. В Евросоюзе, знает Даниленко, фермерам компенсируют в том числе затраты на производство кормов, модернизацию мощностей и даже на подготовку кадров.
Впрочем, сейчас ситуация в молочной отрасли «довольно рискованная» при всей ее инвестиционной привлекательности, признает Даниленко. Один из основных рисков — нестабильность цен. В 2009 году сырое молоко продавалось дешевле 10 руб./л (средняя цена) при себестоимости 11 руб./л. Сейчас, отмечает Даниленко, себестоимость сравнима, но закупочная цена в январе была уже 12 руб./л. «Если мы будем уверены в ее стабильности, в том, что завтра цена не упадет на 20-30%, как это уже неоднократно было, то продолжим наращивать мощности, а в молочный сектор будут входить новые инвесторы», — говорит глава союза. По данным ИКАРа, стабильности цен ждать не следует: его эксперты прогнозируют, что в летний период средний закупочный тариф на молоко может снизиться до 9 руб./л.
Главное — не «вал», а доступность
В 2009 году АПК получил 165 млрд руб., не считая антикризисных мер поддержки. Консолидированный бюджет агрогоспрограммы на 2010 год составит 128,1 млрд руб. Благодаря господдержке показатели доктрины по мясу и молоку должны быть достигнуты в течение пяти лет, ставит задачу министр сельского хозяйства Елена Скрынник. Минсельхоз разрабатывает отраслевую программу развития птицеводства до 2020 года, а в прошлом году была принята программа развития свеклосахарного подкомплекса. В ближайшие годы, скорее всего, сохранятся основные меры поддержки сектора — субсидирование, таможенно-тарифный протекционизм и взносы в уставные капиталы госкомпаний (РСХБ, ОЗК, «Росагролизинг»).
Отраслевые аналитики советуют чиновникам не увлекаться валовыми показателями только для того, чтобы достичь записанных в доктрине пороговых значений. Опасно ограничивать конкуренцию ради роста рыночной доли отечественных производителей, это навредит даже успешным отраслям, предупреждает Юшин из Национальной мясной ассоциации. Когда Австралия закрыла импорт свинины, этот сектор там «пришел в полный упадок», говорит Юшин. По его мнению, главным критерием доктрины, тем более в условиях экономического кризиса, когда сокращаются потребительские доходы, должна быть доступность продуктов питания. А сейчас, хотя импорт «уходит с рынка» и при этом почти не растут цены на мясо, покупательская способность остается низкой и спрос не увеличивается. «Самообеспеченность» - это еще не «продовольственная безопасность», — комментирует гендиректор ИКАРа Дмитрий Рылько. Заполнить внутренний рынок перечисленными в доктрине агропродуктами возможно даже на 100%, допускает он, но без их пространственной и экономической доступности (данные понятия тоже упомянуты в доктрине) в этом будет мало смысла. «Допустим, можно задаться такой целью: полностью обеспечить страну бананами, — иронизирует Рылько. — Построим теплицы, наймем работников и начнем выращивать. Правда, эти бананы будут стоить покупателю в 10 раз дороже, чем сейчас [импортные]. То есть обеспеченность продукцией будет 100%-ной, а доступность продукта для населения только снизится».
Сахар — легко
При нынешней господдержке план доктрины по сахару выполнить несложно, рассказывал в феврале «Ведомостям» Виктор Алексахин, гендиректор ТД «Продимекс» (крупнейший отечественный производитель белого сахара). Россия потребляет 5,5 млн т/год сахара. Следовательно, по доктрине необходимо достичь производства в 4,4 млн т, тогда как в 2009 году было произведено 3,2 млн т, подсчитал он. Производители сейчас получают бюджетные субсидии на переоборудование сахарных заводов и на минудобрения для возделывания сахарной свеклы, доволен Алексахин. Кроме того, несколько лет назад изменился режим импорта тростникового сахара-сырца: теперь пошлины меняются в зависимости от стоимости сырца и времени его ввоза.
