Журнал «Агроинвестор»
Агробизнес и кризис: первые очертания «второй волны»
Беспокоясь о последствиях вступления в ВТО, участники агрорынка почти не замечают угрозы новой волны кризиса, с которым больше года борется ЕС, основной торговый партнер России, и не готовятся к нему. В отличие от финансового сектора и рынка энергоресурсов, агропром устойчив к внешним воздействиям, признают эксперты. Но кризис АПК может начаться, если начнутся проблемы у банков, снизится спрос на продовольствие или заметно сократятся инвестиции в агросектор, указывают они.
Нарастающий долговой кризис в еврозоне, периодически обостряющийся риск краха ее банковской системы и волатильность цен на нефть заставляют правительство принимать антикризисные меры. Бюджетная система страны сильно зависит от ситуации на мировых сырьевых рынках, а цена на нефть Urals CIF Средиземноморье с 4 мая начала опускаться ниже $115 за баррель — исходя из такой прогнозной цены рассчитан бюджет текущего года. При среднегодовой цене нефти $100/баррель федеральный бюджет недополучит 100 млрд руб., сокращение поступления в бюджет нефтедолларов будет нивелировано ослаблением рубля, расходы бюджета 2013-2014 годов будут сокращены на 830 млрд руб., оценил Минфин в июле. Ведомство предложило рассчитывать бюджеты на 2013, 2014 и 2015 годы по цене $92, $93 и $94 за баррель.
Думать об антикризисных мерах самое время. Экс-министр финансов Алексей Кудрин прогнозирует, что нынешний кризис еврозоны будет долгим и затронет Россию (вероятность негативного сценария — более 50%). По его мнению, вторая волна кризиса при исчерпавших себя мерах «денежной накачки» может быть продолжительнее и тяжелее первой. «Для России это означает падение доходов от экспорта углеводородов и, следовательно, общее снижение доходов», — говорил он на Петербургском экономическом форуме, советуя уже сейчас сокращать госрасходы. 13 июля Госдума приняла так называемые антикризисные поправки в бюджет-2012: в случае ухудшения мировой конъюнктуры правительство надеется поддержать экономику, используя 200 млрд руб. Резервного фонда. Всего в фонде на 1 июля было чуть более 1,98 трлн руб. «Возможность использования средств Резервного фонда на реализацию антикризисных мер должна быть предоставлена, но мы надеемся, что не воспользуемся ей, поскольку инструментария у правительства и Центрального банка в настоящее время достаточно», — говорил ранее глава Минфина Антон Силуанов.
Источники риска
Цена на нефть, от которой зависит бюджет, состояние внутреннего спроса, соотношение курсов доллара / евро / рубля, а также ситуация с долговым кризисом в Европе (ЕС генерирует спрос на экспортные товары России) — это основные внешние факторы экономического кризиса, перечисляет завкафедрой агроэкономики МГУ Сергей Киселев. «Признаки кризиса уже есть: отток капитала не остановлен, доллар [с мая] вырос на 10-14% к рублю, — напоминает он. — Для экономики и, в частности, сельского хозяйства в этом есть и положительный момент: импорт подорожал, а значит, повысилась конкурентоспособность российских товаров». При нынешней динамике курса доллара доля импорта будет сокращаться, тем самым хотя бы частично компенсируя снижение таможенных пошлин после вступления в ВТО, комментирует Киселев.
Влияние на нашу страну долгового кризиса, по его словам, будет зависеть от состояния экономик Греции, Испании и других евростран. Он считает, что в ближайшее время это влияние не усилится, но в следующем году такое возможно. «Сейчас явного воздействия внешних факторов кризиса нет, есть продолжающееся влияние внутренних: неразвитости инфраструктуры и институциональной среды, плохого инвестклимата, — поясняет Киселев. — И потом, рост экономики за счет нефтегазового сектора в основном исчерпан. Правительство пытается сохранить его за счет оборонного комплекса, только удлиняя латентность кризиса: производство вооружений является непроизводительным расходованием бюджетных средств». Есть и незаметные проявления кризиса, добавляет Киселев: реально располагаемые доходы населения в 2011 году почти не выросли, инвестиции в основной капитал сельского хозяйства с 2008 по 2010 год сокращались (в постоянных ценах). Рост в 2011 и 2012 годах не компенсирует этого падения.
По мнению вице-президента инвесткомпании «Атон» Ивана Николаева, волна кризиса в полной мере докатится до России в сентябре-октябре, причем сразу до всех секторов экономики. Кризис на рынке уже начался, отмечает он, первый симптом — в России с начала года не было ни одной сделки по привлечению акционерного капитала. Николаев считает, что кризис будет проявляться в удорожании денег: компаниям станет сложнее найти финансирование, они начнут сокращать инвестпрограммы. «Некоторые уже сейчас ищут деньги для оборотного капитала, — знает Николаев. — Это значит, что о росте в ближайшее время можно будет забыть». Для сельхозпроизводителей кризис, по его словам, будет усугубляться не всегда благоприятными погодными факторами, которые во многом определяют цены на сельхозпродукцию. Негативное влияние на текущую ситуацию в отрасли окажет и присоединение страны к ВТО, уверен эксперт.
Аналитик «ВТБ Капитала» Иван Кущ согласен, что предпосылки кризиса российской экономики налицо, а выражаются они в падении цен на нефть и сокращении доходов бюджета. А вот ситуация в сельском хозяйстве будет зависеть от состояния банковской системы. «Если там не будет кризиса, то и сельское хозяйство продолжит расти: спрос на агропродукцию у нас высокий», — рассуждает Кущ. Сельхозпредприятия — рисковый клиент для банков, и в кризисных ситуациях они становятся наименее желательными заемщиками: ставки по кредитам для них сильно растут, банки требуют досрочных погашений, не рефинансируют кредитные линии
Кризис, конечно, может сильно задеть сельское хозяйство, но благодаря своей специфике отрасль будет реагировать медленнее других, думает Киселев из МГУ. Даже в 1990-е годы спад АПК был меньше, чем других реальных экономик. Вместе с тем агропром и восстанавливается медленнее. По мнению Киселева, опасность кризиса для сельхозсектора исходит от возможности падения спроса: вероятное сокращение продаж продовольствия отразится на агробизнесе. Еще два источника кризисных явлений — снижение инвестиций в АПК и возможный рост просроченной задолженности, добавляет Киселев. По данным РСПП, долговой портфель сельского хозяйства превышает 1,5 трлн руб.
Исполнительный директор «СовЭкона» Андрей Сизов тоже указывает на сложное финансовое положение игроков агрорынка. Фактически бизнес еще не справился с последствиями прошлого кризиса: он сильно закредитован, долги трудно обслуживать, многие активы в качестве залогов перешли к банкам, которые теперь не знают, что с ними делать, перечисляет он. «Этой ситуации уже три-четыре года, и пока она не улучшается, — говорит Сизов. — А положение многих компаний, особенно средних и малых, ухудшилось еще и после засухи 2010 года. Как такие производители будут решать свои проблемы, если они усугубятся, вопрос открытый. При этом очевидно, что основным кредиторам — «Сберу» и «Россельхозбанку» - будет сложно банкротить заемщиков по политическим причинам».
По наблюдениям президента Российского зернового союза Аркадия Злочевского, компании сейчас готовятся к ВТО, а не к кризису. Конечно, стратегии развития многими корректируются, но это обычная адаптация к меняющейся рыночной ситуации. «Есть отказы от программ закупки вагонов-зерновозов [о сокращении расходов на их приобретение заявил «Русагротранс» - «АИ»], поскольку объем перевозок ожидается меньшим, чем в прошлом году», — приводит пример глава РЗС. Он напоминает, что в первую волну кризиса макропоказатели АПК не сильно пострадали. То же будет и сейчас, не сомневается Злочевский.
Никак не готовятся
Опрос «Агроинвестора» показал, что агробизнес к кризису, можно сказать, не готовится.
Президент группы «Талина» Виктор Бирюков рассказывает, что первой волны кризиса в 2008 году компания не ожидала, но быстро сориентировалась: оптимизировала бизнес, перестроила структуру управления, а за 2009-2010-е сократила 20% сотрудников, но при этом на столько же увеличила производство. Второй волны кризиса в «Талине» пока не чувствуют: объемы реализации растут на 10-15% в год (в тоннах), однако настороженность есть. «В мире падают цены на энергоресурсы: отчасти это, вероятно, сезонный фактор, но он же может быть признаком новой глобальной рецессии», — понимает Бирюков. Он считает, что ее влияние на экономику России будет значительно меньшим, нежели в 2008—2009 годах: сейчас источник проблем — страны Евросоюза, совокупный ВВП которых несравним с объемом экономики США, где в 2007 начался предыдущий кризис. Еще Бирюков надеется, что воздействие кризиса на сельское хозяйство будет нивелировано растущим потреблением, особенно в Юго-Восточной Азии и Африке.
Вице-президент по финансам «Мираторга» Вадим Котенко, напротив, считает, что основными негативными факторами кризиса, которые повлияют на сельское хозяйство, могут стать снижение цен на агропродукцию вследствие вступления в ВТО, а также спад покупательской активности и потребления. Но еще более значительным фактором стала бы неготовность банков кредитовать АПК в нужных отрасли объемах, добавляет топ-менеджер. Котенко говорит, что «Мираторг» не планирует каких-то антикризисных мер — бизнес просто должен быть готов к кризису всегда. Холдинг никогда не начинает крупные инвестпроекты без организованного долгосрочного финансирования (в среднем 8-11 лет), всегда имеет резервные источники ликвидности, которые позволяют долго закрывать текущие потребности бизнеса, и постоянно повышает эффективность, перечисляет Котенко. Поэтому во время кризиса не приходится сокращать расходы — они оптимизируются вне зависимости от ситуации на рынке. Правда инвестиционные программы в случае кризисных явлений придется урезать, признает он.
В свердловской агрокомпании «Старт» (8 тыс. га) ощущают первые симптомы кризиса. По словам замгендиректора Евгения Коковина, многие готовы продать свой бизнес даже с дисконтом от сделанных вложений. «Значит, инвесторы не видят перспектив улучшения своего финансового положения и роста рентабельности, — делает вывод он. — Притом что частный капитал в стране есть, и он мог бы пойти в сектор, снизив необходимость масштабных вливаний государства в основной капитал. Но сейчас инвестиционная привлекательность отрасли растениеводства, к сожалению, стремится к нулю». В этом году многие местные сельхозпроизводители не выполняют инвестпланы, поскольку не получили кредитов — в экономике дефицит предложения денег, к тому же они дорожают, поэтому снижаются инвестиции. «Наши соседи не смогли получить достаточно средств даже на сезонные полевые работы, — рассказывает Коковин. — Поэтому они упрощают технологии, сокращают расходы на средства защиты растений, удобрения, не покупают технику и все это следствие сокращения ликвидности в секторе АПК, особенно в растениеводстве». Кроме проблем с кредитованием, топ-менеджер наблюдает косвенный признак кризиса — все чаще при расчетах используются бартерные схемы.
По данным Минсельхоза, на проведение весенних полевых работ в этом году выдали 80,8 млрд руб. кредитов — на 28% меньше, чем в прошлом. Снижение кредитования министерство связывает с большими долгами отрасли: в результате засухи 2009 и 2010 годов общая задолженность сельхозпроизводителей выросла с 1 трлн руб. до 1,6 трлн руб. По итогам первого квартала 2012 года, следует из данных МСХ, средневзвешенная ставка по кредитам для сельхозпроизводителей составила 12%, в том числе по кредитам на сезонные работы — 11,2% годовых (в 2011 году было 10,8%). «Ставки увеличились, — подтверждает глава агрокомпании одного из центральных регионов. — Банки объясняют это необходимостью окупить рост ставок по вкладам». Он вспоминает, что кризис 2008 года был другим: спрос на агрокультуры почти отсутствовал: «Ни одного звонка за три месяца! Покупать не были готовы ни по какой цене. Сейчас все наоборот — в июне-июле нам активно предлагали контракты, хотя мы еще не начали уборку. Значит, деньги есть, хотя цена на пшеницу выросла с 5 тыс./т до 8 тыс./т. Возможно, это связано с неопределенностью ситуации на рынке зерновых». Если кризис повторится, то принципиальным для компании будет наличие запасов: создать серьезный денежный задел предприятие не может, а значит, останется надеяться на спрос.
Кущ полагает, что поскольку наступление кризиса банковской системы маловероятно, то агробизнесу и не нужно как-то готовиться к кризису. «Цены на сельхозпродукцию, по идее, не должны повторить падения цен на энергоресурсы. Главное для АПК — здоровье банковской системы», — объясняет он. Злочевский, как и Кущ, напротив, не видит риска снижения спроса. Потребление, конечно, может меняться в зависимости от динамики покупательской способности, но в любом случае продукты питания будут приобретать, не сомневается он.
Что делать?
Эксперты и участники рынка сдержанно отвечают на вопрос, как агрокомпании могли бы обезопасить свой бизнес в кризис: универсального совета нет, говорят они. «Можно рекомендовать больше полагаться на свои силы и финансовые возможности [чем на привлеченные средства], разумно вести хозяйственную деятельность и стараться внимательно отслеживать ситуацию на рынке — многие сельхозпроизводители теряют серьезные деньги как раз из-за того, что не пытаются понять рынок», — формулирует Сизов из «СовЭкона». Николаев из «Атона» советует забыть про рост и сконцентрироваться на выживании: оптимизировать финансирование, сделав его максимально дешевым, пересмотреть затраты (возможно, уволить лишний персонал, оставить только рентабельные проекты)
Компании рассчитывают не только на свои силы, но и на помощь государства. По мнению Коковина, устойчивость агробизнеса в кризис — это вопрос не столько внутренних компетенций и стратегий, сколько возможностей господдержки, в том числе косвенной (поддержка цен на сельхозпродукцию, снижение тарифных издержек, поддержание доходности производства, улучшение инфраструктуры). Без институциональной поддержки сельхозпроизводство может деградировать, говорит он: в кризис часто переходят на простые способы ведения хозяйства и экстенсивные технологии. Они требуют заметно меньших затрат, но в то же время значительно сокращают доходность, не оставляя бизнесу возможности расти и развиваться.
Котенко из «Мираторга» согласен с Коковиным, замечая, что при неблагоприятном сценарии — острая фаза кризиса в сочетании с последствиями вступления в ВТО — сельское хозяйство может оказаться отброшенным на несколько лет назад с неясными перспективами восстановления. По его мнению, сейчас крайне важно, обеспечит ли государство долгосрочное фондирование банкам-кредиторам АПК и через них — доступные долгосрочные кредиты отрасли.
Обещанные деньги
Сельхозпроизводители опасались, что из-за снижения цен на экспортные энергоносители и рисков кризиса власти значительно срежут финансирование агрогоспрограммы на 2013-2020 годы. Правительство утвердило программу 13 июля: объем средств поддержки из всех источников за период ее реализации составит 2,28 трлн руб. (в том числе 1,51 трлн руб. за счет федерального бюджета). Каждый год поддержка будет расти: в 2013 году составит 158 млрд руб., в 2020-м — почти 218 млрд руб. По сравнению с вариантом Минсельхоза сокращения незначительные, оценил премьер Дмитрий Медведев. Но не все так однозначно. Экс-министр Елена Скрынник действительно просила на программу более-менее сравнимую общую сумму — 2,48 трлн руб. из всех источников. Однако первый вариант программы, опубликованный в августе прошлого года, предполагал, что только федеральный бюджет выделит 2,11 трлн руб.
Вместе с тем утвержденная программа сохраняет все действующие направления поддержки. Запланированы новые, соответствующие правилам ВТО. Так, вводится субсидирование на литр реализованного товарного молока, часть действующих мер поддержки растениеводства (в частности субсидирование приобретения минеральных удобрений, ГСМ, кредитов на сезонные работы) трансформируется в субсидии на поддержание доходности. В конце июня министр сельского хозяйства Николай Федоров, выступая на заседании правительства, оценивал, что объем субсидий на гектар может составить около 1 тыс. руб. при средних затратах 6-7 тыс. руб. В отдельную программу выделено развитие мясного животноводства, а новой точкой роста отрасли, по замыслу чиновников, должен стать экспорт. Правительство рассчитывает, что средняя рентабельность сельхозпроизводства должна выйти на уровень более 10%.
В целом сельское хозяйство пока почти не ощущает кризиса. В начале июня директор департамента Минэкономразвития Людмила Тяжельникова сообщала, что в этом году ведомство прогнозирует стагнацию сельхозпроизводства с индексом 99-100% из-за высокой базы 2011 года. Среднесрочный рост отрасли МЭР оценило в 2-3%/год. Однако после этого глава МЭР Андрей Белоусов говорил, что цифры могут превысить запланированные: пока сельхозпроизводство растет темпом в 4%, оценивал он. По данным Росстата, за январь-май 2012 года сельское хозяйство прибавило 4,4% относительно этого же периода 2011-го.
Федоров напоминает, что в прошлый кризис АПК все равно продолжал расти. «Динамика аграрного сектора в 2008—2009 годах определялась инвестициями за предыдущие годы, — комментирует Киселев из МГУ. — Рост сельского хозяйства до 2020-го будет так же зависеть от спроса и [вложенных ранее] инвестиций. Пока они увеличиваются, нет спада спроса. Но экономика все равно неустойчива». Возможно, поэтому правительство уже не говорит о тихих гаванях, как перед кризисом 2008-2009 годов, а пытается заранее сформулировать пакет антикризисных решений, заключает он.
Как у них
По сообщению Bloomberg, в конце июня Сенат США одобрил законопроект об урезании программ поддержки сельхозпроизводителей, что должно позволить сократить расходы бюджета на $23,6 млрд в ближайшие 10 лет. Суть реформы в том, что американские фермеры не смогут получать прямых выплат от правительства даже в случае потери урожая. В обмен оно предлагает увеличить непрямое субсидирование, в том числе программы страхования от неурожая или резкого изменения цен.
Аркадий Злочевский из РЗС считает, что правительство США просто переформатирует меры поддержки. «Одной из самых масштабных программ Минсельхоза США является раздача малоимущим гражданам специальных марок, на которые можно приобрести продукты американского производства, — объясняет эксперт. — Это делается в интересах местных производителей и для поддержки спроса. Сейчас вместо того, чтобы удерживать рыночную конъюнктуру за счет финансирования фермеров, меры могут быть переложены в программу поддержки потребителей, тем самым будут балансироваться спрос и цены».
Сокращение субсидий для американских сельхозпроизводителей не так чувствительно, как могло бы быть для европейских, добавляет Иван Николаев из «Атона»: без субсидирования агропродукция ЕС будет минимум на 30% дороже. Следовательно, для нее закроются экспортные рынки, а на местные увеличатся поставки из стран третьего мира, где умеют производить агротовары при меньших затратах, рассуждает Николаев.
На сельское хозяйство, по словам Сергея Киселева, предыдущий кризис влиял в основном через внешнюю торговлю, которая резко снизилась. «Россия сократила импорт, США уменьшили экспорт, снизились цены, доходы, занятость, — перечисляет он. — Чистый фермерский доход за 2009 году в США сократился более чем на 20%. Аналогичные тренды были характерны и для европейского сельского хозяйства».
