Журнал «Агроинвестор»
В краткосрочной перспективе агробизнес выиграет от девальвации рубля — большинство сельхозпредприятий зафиксируют прибыль по итогам 2014 года. Но нужно готовиться и к негативу: пропорционально росту доллара и евро подорожают импортные средства производств. Кроме того, нестабильная ситуация на валютных рынках приведет к повышению кредитных ставок, что может остановить планы инвесторов, несмотря на рост рентабельности в отрасли.
С января до середины декабря 2014 года рубль подешевел к доллару более чем на 75% и на 49% — по отношению к евро по курсу ЦБ. Биржевые котировки валют в декабре менялись в течение дня в диапазоне около 10%, 16 декабря стало очередным «черным вторником», когда произошел резкий обвал рубля. Евро на пике поднимался на 27,7% — до 100,74 руб., доллар — на 24,3%, до 80,1 руб. Правда, официальные курсы, установленные Центробанком на 17 декабря, были ниже: 61,15 руб. за доллар и 76,15 руб. за евро.
Спрос подогревали компании-экспортеры и те, которым было необходимо до конца года оплатить внешние долги, также сказывался панический ажиотаж. Премьер-министр Дмитрий Медведев в интервью федеральным телеканалам отмечал три причины девальвации рубля: снижение цен на нефть, санкции Запада и валютные спекуляции.
Падение цен на нефть, начавшееся еще летом, резко ускорилось в конце ноября после саммита ОПЕК, на котором страны-участницы решили сохранить квоту на добычу нефти — 30 млн барр./день до следующего заседания в июне 2015 года. Североморская нефть марки Brent, к котировкам которой привязана цена российской Urals, подешевела со $106,7/барр. в начале 2014 года до $60,7/барр. на середину декабря. Годовой максимум — около $114/барр. — фиксировался в июне. До минимума — $59,98/барр. — цена опускалась 16 декабря. При этом в федеральном бюджете России на 2015 год заложена цена $95/барр. и изменение экономических реалий, скорее всего, заставит правительство пересматривать госрасходы, сократив их на 10%.
Неоднозначное влияние
Влияние девальвации рубля на финансовые результаты сельхозпроизводителей различается в кратко- и среднесрочной перспективах, но в целом оно будет положительным для многих игроков, говорит руководитель практики по работе с компаниями сельскохозяйственного сектора КПМГ (KPMG) в России и СНГ Виталий Шеремет. По итогам 2014 финансового года большинство предприятий агросектора зафиксируют прибыль, так как изменение курса рубля повысило отпускные цены на продукцию, в то время как ее себестоимость уже была полностью или в значительной мере сформирована к началу падения национальной валюты.
«В некоторых случаях положительное влияние эффекта девальвации на валовую прибыль может быть уменьшено курсовыми разницами из-за выплат по валютным кредитам, но у нас мало агрокомпаний, занимающих не в рублях, — уточняет Шеремет. — Это связано с тем, что субсидирование процентных ставок предполагает финансирование в российских банках в национальной валюте».
Аналитик инвестиционного холдинга «Финам» Тимур Нигматуллин считает, что ослабление рубля неоднозначно влияет на агробизнес. С одной стороны, закономерный рост цен на импорт заставляет часть потребителей переориентироваться на отечественную продукцию. И в перспективе одного-двух лет, при прочих равных, это может способствовать процессу замещения импорта в отрасли.
С другой стороны, если снижение курса рубля будет чрезмерным, то инвестиционные программы компаний могут оказаться под угрозой из-за роста цен на оборудование, продолжает аналитик. В среднесрочной перспективе положительный эффект девальвации значительно уменьшится, поскольку повысится стоимость некоторых средств производства, например, агрохимии, техники, запчастей, кормов и т. д., соглашается Шеремет. Тем не менее Нигматуллин думает, что для сельского хозяйства низкий курс рубля пока все-таки выгоден.
Аналитик портала EconomicsGuru Роман Гринченко, напротив, уверен, что из-за падения рубля агросектор скорее пострадал, чем выиграл. «Девальвация хороша тем, что дорожает импортная продукция, но, учитывая, что из-за введенного в августе эмбарго на ввоз продовольствия, конкуренция с импортом и так существенно снизилась, позитивного эффекта от дешевого рубля почти нет», — поясняет он.
При такой девальвации импорт исчезает как класс, соглашается представитель «Черкизово» Александр Костиков: просто невозможно привезти в страну мясо и заработать на этом. «Но с учетом того, что мы прогнозируем снижение потребления мяса на 5-7%, наверное, рынок будет в некотором равновесии», — добавляет он.
«Русагро» в своих бизнес-планах закладывает снижение потребления мяса в 2015 году максимум на 5%, говорит гендиректор компании Максим Басов. При этом спрос на другую продукцию группы — сахар, растительное масло, маргарин — только увеличится, поскольку она дешевле и возможна переориентация спроса из-за снижения реальных доходов населения, считает он.
Так как вся выручка холдинга номинирована в долларах, а производственные затраты лишь отчасти валютные, девальвация влияет на бизнес только положительно. «Себестоимость растет не так быстро, как цены на продукцию, — доволен топ-менеджер. — Чем ниже рубль, тем больше мы зарабатываем».
С ним солидарен финансовый директор Sucden в России Глеб Тихомиров: девальвация положительно сказывается на работе компании. «Хотя расходы на импортные средства производства достаточно существенны, выгода от увеличения конкурентоспособности российской продукции перекрывает убытки от роста курса доллара», — отмечает он. Костиков менее оптимистичен: у «Черкизово» большая часть себестоимости прямо или косвенно привязана к иностранным валютам. Например, компания покупает за рубежом сельхозтехнику, оборудование, ветпрепараты, кормовые добавки, частично — инкубационное яйцо. Все это заметно подорожало, а уменьшить издержки нельзя.
От каких-то операционных затрат просто невозможно отказаться, потому что без них в принципе нельзя, — например провести сев — или экономия негативно повлияет на качество, подтверждает вице-президент по финансам «Мираторга» Вадим Котенко.
В целом в нестабильной ситуации с курсом рубля, по его мнению, больше негатива, хотя в краткосрочной перспективе есть положительный эффект за счет освобождения рынка для отечественных производителей. «Но в дальнейшем это ведет к повышению цены на продукцию, а при достижении какого-то порогового значения потребители просто перестают покупать товар», — предупреждает он. Учитывая, что у сельхозпроизводителей довольно большая кредитная нагрузка, стабильность для них важнее, чем сиюминутная прибыль, продолжает Котенко, а работать и инвестировать в нынешней ситуации некомфортно.
Для холдинга «Белая Дача» продовольственное эмбарго и девальвация рубля стали тяжелым испытанием: в зимний период компания сильно зависит от поставок салатов из-за рубежа, поскольку некоторые ассортиментные позиции просто невозможно выращивать в закрытом грунте. «Запрет импорта из Европы вынудил нас полностью менять поставщиков, зимой мы в основном ввозили салаты из Италии и Испании, — рассказывает председатель наблюдательного совета компании Виктор Семенов. — Рассчитывать на какие-то скидки не приходится: поскольку мы крупные покупатели, то и так получаем продукцию по минимальным ценам.
К тому же, как и с прежними партнерами, с новыми поставщиками в Египте, Израиле, Турции мы выстраиваем долгосрочные отношения, контролируем производство, поэтому просто не можем перекладывать на них свои проблемы».
Сейчас компания старается оптимизировать затраты, использует альтернативные салатные группы для снижения себестоимости. Семенов надеется, что, несмотря ни на что, «Белой Даче» удастся сохранить весь ассортимент, хотя, конечно, приходится готовиться к снижению спроса и прибыли. «Сейчас стоит вопрос не развития бизнеса, а стратегии выживания», — отмечает топ-менеджер.
Бенефиты и потери
Основными бенефициарами девальвации вне зависимости от отрасли экономики будут экспортеры, уверен Виталий Шеремет. Компании, которые сумеют в значительной мере сохранить себестоимость производства в рублевой зоне, а выручку привязать к экспортным рынкам, получат наибольший положительный эффект от падения национальной валюты. «В первую очередь это относится к производителям биржевых товаров, например зерновых, — поясняет он. — Важно отметить, что без госрегулирования цены на биржевые товары внутри страны будут следовать за общемировыми с небольшим лагом». Поэтому производители commodities, торгующие на российском рынке, также будут в значительном плюсе, делает вывод Шеремет.
Для экспортеров, конечно, девальвация позитивна, соглашается Роман Гринченко, но только если рост их выручки возместит увеличение производственных и инвестиционных затрат. К тому же мировые цены на зерно из-за большого урожая держатся на довольно низком уровне, продолжает он, в этом плане падение курса рубля помогло поставщикам компенсировать удешевление продукции. «Но огромных плюсов в этой ситуации для компаний нет», — настаивает аналитик.
Следующей группой производителей, которые выиграют от девальвации, станут компании, чья продукция не полностью обеспечивает спрос на внутреннем рынке, продолжает Виталий Шеремет. При этом чем выше доля импорта, тем больше цены на продукцию коррелируют со стоимостью аналогичных зарубежных товаров. «Хороший пример — производство говядины, — говорит эксперт. — Однако, анализируя динамику цен, также следует учесть влияние других факторов: говядина является дорогим, премиальным мясом и ее дальнейшее удорожание уменьшит потребительский спрос».
«Мираторг» не меняет планы удвоения проекта по производству говядины. В среднесрочной перспективе холдинг планирует поставлять на рынок 130 тыс. т этого мяса, что позволит заместить около 20% от сегодняшнего импорта. Финансирование уже организовано, как только поступят деньги от ВЭБа, компания начнет строить еще один фидлот и фермы, заселяя их собственным скотом — у «Мираторга» свое материнское стадо. «По этому проекту все понятно, но мы будем смотреть на поведение рынка: при снижении покупательской способности потребители в первую очередь отказываются от говядины и свинины, поскольку это более дорогое мясо, и переходят на птицу», — подтверждает Вадим Котенко.
Однако, учитывая незначительные объемы ее производства в России, вряд ли это сильно повлияет на бизнес компании, поэтому проект должен быть успешно реализован, добавляет он.
По словам Виталия Шеремета, замыкают список бенефициаров девальвации компании, чья продукция в значительной мере обеспечивает внутренние потребности, например производители птицы. При стабильности покупательских предпочтений, птицеводам было бы сложнее увеличить цены из-за большого предложения на рынке.
Но, например, удорожание российской свинины, начавшееся в начале 2014 года из-за ограничений импорта из Европы, уже привело к ее замещению мясом птицы у части потребителей. «Девальвация рубля и, как следствие, уменьшение покупательской способности населения только усилит этот тренд», — уверен Шеремет.
Если говорить о конкретных сегментах агробизнеса, то, по мнению Нигматуллина, за счет относительно большой доли импорта в структуре потребления самый значительный положительный эффект от ослабления рубля ощутят свино- и птицеводство, рыбное хозяйство и производители фруктов. «Из-за низкой доли импорта в структуре потребления, на мой взгляд, больше других от негативных факторов девальвации пострадают овощеводство и производители молочной продукции», — полагает он.
Семенов считает, что на ослаблении рубля выиграют те сельхозпроизводители, которые уже завершили инвестиционные циклы и занимаются замещением импорта. «Хуже всего тем, кто находится в середине инвестиционной фазы, и особенно, если кредитуется в валюте — такие компании сейчас окажутся в очень сложном положении», — отмечает он.
Роман Гринченко думает, что в нынешней макроэкономической ситуации наименее защищены сельхозпроизводители, не успевшие обновить основные фонды и вынужденные покупать технику и оборудование. «Некоторые игроки всегда стараются поддерживать высокий уровень модернизации, конечно, сейчас они могут подождать, когда ситуация нормализуется: учитывая, что техника и оборудование в АПК способны служить достаточно долго, их вполне можно не обновлять лишние год-два», — рассуждает он.
«Мираторг» пересматривает подходы к инвестициям в технику. «Не исключено, что отложим плановое обновление сельхозмашин», — говорит Вадим Котенко. По его словам, это, конечно, плохо: у любого комбайна есть оптимальный срок использования, после которого его обслуживание обходится дороже, что влияет на операционную эффективность. Но при нынешнем уровне девальвации лучше нести более высокие затраты, чем по сути фиксировать убытки из-за курсовой разницы при покупке техники, делает вывод топ-менеджер.
При этом техника дорожает пропорционально росту курсов валют, отмечает он. «У нас сейчас идут тендерные процессы, повышение валютных курсов, естественно отражается на стоимости, — рассказывает Котенко. — Причем отечественная техника по законам рынка тоже подтягивается в цене к зарубежной».
«Русагро», напротив, обязательно будет покупать новую технику. Правда, Басов не исключает, что тендер по некоторым позициям, в первую очередь комбайнам, в этот раз выиграют отечественные производители. «Если это достаточно качественные машины, то мы готовы их покупать», — добавляет топ-менеджер.
Пока не останавливаются
В нынешней ситуации стратегии поведения агрокомпаний на рынке могут существенно различаться в зависимости от конкретного сегмента бизнеса, предполагает Нигматуллин. «Впрочем, я ожидаю, что все производители так или иначе будут стремиться наращивать присутствие в нижнем ценовом сегменте, следуя за смещением покупательского спроса», — добавляет аналитик. По его мнению, это поможет сохранить прибыль в условиях снижения маржи за счет увеличения объема продаж.
Роман Гринченко считает, что сейчас есть риск остановки или отмены заявленных ранее инвестпроектов, но это скорее связано с неопределенностью относительно продовольственного эмбарго, чем с макроэкономической ситуацией. Проекты в сельском хозяйстве реализуются долго и разрабатывать инвестпрограммы, не зная, когда ЕС вернется на наш рынок, готовы немногие.
Тем более что нестабильность на валютном рынке приведет к росту процентных ставок по кредитам и сокращению деловой активности. За резким — на 6,5% до 17% — повышением Центробанком ключевой ставки банки в декабре пересматривали депозитарные и кредитные портфели. Финансовые эксперты оценивали, что кредиты для реального сектора могут подорожать минимум до 20-23% годовых, при этом ставка рефинансирования ЦБ, к которой привязано субсидирование, остается неизменной — 8,25%.
Опрошенные «Агроинвестором» агрохолдинги в середине декабря не меняли планы, но признавали, что многое будет зависеть от доступности кредитования и господдержки. «Мы будем инвестировать, соглашения с банками уже есть, — говорит Костиков. — Для нас важнее не то, что происходит сейчас, а что будет с проектами через семь-восемь лет».
В декабре он говорил, что ставки по кредитам увеличились пока «на пару процентов», средняя эффективная ставка группы по итогам девяти месяцев 2014 года была на уровне 4%. Костиков надеется, что девальвация положительно скажется на агробизнесе в том плане, что усилится понимание важности сектора для страны. «Есть надежда на какую-то дополнительную господдержку, ведь сейчас очень важна нормальная работа отрасли, иначе возникнет угроза голода», — отмечает он.
«Мираторг» ведет расчеты и занимается разработкой документации по проекту удвоения мощностей в свиноводстве, но, по словам Вадима Котенко, пока экономика страны не стабилизируется и не будет ясности с господдержкой, холдинг не начнет строительство. «Хотя проект потенциально очень эффективный для нас, потому что масштабировать успешные направления всегда выгодно: мы учитываем предыдущий опыт, наработки
и ошибки, — рассказывает он. — В итоге каждый вложенный рубль дает еще большую отдачу». Для компании и отрасли в целом это важные инвестиции, но нет уверенности, что государство продолжит поддерживать проекты через субсидирование ставки, а кредиты ежедневно дорожают.
После повышения учетной ставки Центробанка до 17% стоимость даже коротких заемных ресурсов превышает 25% для первоклассных заемщиков. «Речь уже идет не просто об окупаемости инвестиций, а обеспечении текущей операционной деятельности с учетом весенних полевых работ, подготовка к которым уже идет», — подчеркивает Котенко. Он говорит, что, конечно, компания надеется на помощь государства, но понимает, что есть все предпосылки для секвестирования госпрограмм. В таком случае про новые инвестиции в развитие отрасли и дальнейшее замещение импорта можно будет надолго забыть, добавляет Котенко.
Басов рассчитывает, что субсидирование крупных инвестпроектов в любом случае сохранят. Этому будет способствовать и то, что сейчас многие небольшие компании просто не смогут получить банковское финансирование, вынужденно заморозят планы, и предназначавшиеся им деньги перераспределят другим игрокам.
Ставки за последнее время выросли с 10% до 20%, и непонятно, как будет развиваться ситуация, говорил топ-менеджер в середине декабря. Из-за удорожания кредитов у «Русагро» под удар главным образом тоже встают свиноводческие проекты. «Мы начали предпроектные и проектные работы, которые займут несколько месяцев. Затем пересчитаем стоимость строительства и решим, двигаться ли дальше, — комментирует Басов. — Не думаю, что с финансовой точки зрения ситуация ухудшится настолько, что мы все остановим — реализация планов для нас экономически целесообразна».
«Белая Дача» тоже продолжает начатые проекты — оформительские вопросы занимают много времени.
Однако Семенов не исключает, что при неблагоприятном раскладе их придется остановить. «Мы ни в коем случае не хотим этого делать, особенно это касается возведения тепличного комплекса в Кисловодске, — делится топ-менеджер. — Он для нас стратегически важен, поскольку позволит круглый год на 100% обеспечивать потребности компании в беби-ливах (руккола, корн, мангольд, татцой, митцуна и др. салаты)».
Конечно, первичные затраты на фоне девальвации увеличатся (изначально на первом этапе планировалось вложить около 6-8 млн). Сейчас прорабатывается вопрос замены импортных оборудования и конструкций отечественными. «Но не факт, что получится дешевле: рынок не насыщен, и в России все тоже дорожает вслед за долларом. Так что мы сравниваем варианты», — оговаривает Семенов. Холдинг рассчитывает начать строительство в ближайшее время, несмотря ни на какие трудности.
Также «Белая Дача» продолжает работу над проектом строительства завода по производству картофеля фри. Его планировалось реализовать совместно
с голландской компанией Farm Frites при финансовой поддержке Европейского банка реконструкции и развития, но из-за санкций они были вынуждены выйти из проекта. «За три года мы научили российских фермеров выращивать нужный нам картофель, мы произвели достаточное количество семенного материала, и отсрочка строительства приведет к убыткам», — подчеркивает Семенов. Сейчас холдинг активно ищет новых партнеров.
Как и другие сельхозпроизводители, компания рассчитывает на господдержку, тем более что скорректированная госпрограмма предполагает субсидирование тепличных комплексов. Но будут ли деньги — пока непонятно, говорил Семенов в середине декабря. «До сих пор мы развивались без господдержки: компания всегда была немаленькой, и если бы мы обращались за субсидиями, то забирали бы существенную часть лимита, выделяемого Московской области, — было бы неловко, — делится он. — Но сейчас все проекты мы рассчитываем с учетом господдержки. Если ее не будет, то придется очень серьезно подумать, прежде чем делать какие-то шаги».
Хотят стабильности
Виталий Шеремет считает, что девальвация является плюсом для экономики в целом и агробизнеса в частности. Положительный эффект девальвации — снижение стоимости труда и других средств производства — перекрывает негативные последствия: в первую очередь, это уменьшение доступности технологий и удорожание западных денег. «Если бы мы сегодня имели дело исключительно с экономическими вопросами, то эффект влияния текущей ситуации на отрасль был однозначно позитивным, — уверен он. — Но, к сожалению, сейчас к экономике примешивается политика, что значительно усложняет оценку, как в части эффекта отдельных решений, так и сроков ребалансирования экономики вообще».
Сейчас нельзя с уверенностью сказать, каким будет участие государства в экономике в 2015 году, продолжает эксперт. Пока возникает больше вопросов, чем ответов. Увидим ли мы примеры регулирования цен, ограничения экспорта зерновых, элементы государственного планирования структуры и объемов производства в сельском хозяйстве? Какой будет монетарная политика? Будет ли у государства достаточно ликвидности для своевременного исполнения своих обязательств по субсидированию отрасли? Появятся ли альтернативы госфинансированию, заработает ли российский рынок частного капитала, и откроются ли западные финансовые рынки для российских компаний? «Ответы на эти и другие вопросы в значительной мере сказываются на рентабельности отрасли и кумулятивном эффекте влияния геополитической и экономической ситуации на агросектор», — резюмирует Шеремет.
Другие опрошенные «Агроинвестором» эксперты и участники рынка тоже затрудняются однозначно оценить, как может развиваться ситуация в экономике и АПК. «Рубль существенно перепродан, текущий курс во многом связан с действиями спекулянтов, — говорил в середине декабря Роман Гринченко. — Если смотреть фундаментально, то в 2015 году можно ждать укрепления рубля, при условии, что цена на нефть не будет снижаться более значительными темпами, чем сейчас».
При неизменности цен на нефть и геополитических факторов Нигматуллин ждет небольшого укрепления рубля до 50 руб. за доллар
и 60 руб. за евро за счет сокращения объема спекуляций после отмены ЦБ границ бивалютного коридора. Он уверен, что введение плавающего курса рубля было верным решением. «В краткосрочной перспективе это позволит сберечь золотовалютный резерв и сбалансировать бюджет, — поясняет аналитик. — В долгосрочной перспективе — способствовать сокращению монетарной инфляции». Оценить возможные пределы падения рубля аналитики затруднились.
Премьер-министр Дмитрий Медведев в середине декабря заявлял о необходимости как можно быстрее навести порядок на валютном рынке, стабилизировав его. «Цифры, которые мы видим в обменных пунктах в течение последних нескольких дней, не соответствуют объективной картине и необоснованно вышли за пределы комфортного для экономики и людей диапазона», — цитировал его «Интерфакс».
Выход из сложившегося положения и рост экономики России неизбежны, при самом неблагоприятном стечении обстоятельств на это потребуется два года, сказал президент Владимир Путин на ежегодной пресс-конференции 18 декабря. При этом он отметил, что возможно дальнейшее снижение цен на нефть и влияние этого фактора на курс рубля. Но, по словам президента, Центробанк и правительство принимают адекватные меры для стабилизации ситуации.
На стабилизацию ситуации рассчитывает и «Мираторг». По словам Вадима Котенко, самое печальное сейчас — отсутствие прогнозов и невозможность управлять бизнес-процессами. «Мы просто ставим в бюджетах текущий курс, у нас нет никаких оценок стоимости рубля в 2015 году, — делится он. — Ждем, что прекратится ежедневная волатильность, чтобы можно было заниматься своим делом, а не угадывать, когда купить валюту — утром, днем или вечером — чтобы заплатить поставщикам». По его словам, даже не так важно, 50 руб. будут давать за доллар или 70 руб., главное, чтобы курс был стабильным.
У «Белой Дачи» тоже нет прогнозов относительно изменения курсов валют в 2015 году. Сейчас главное не курс, а возможность получить кредиты под адекватные проценты, уверен Семенов. «Наши проекты рассчитаны на замещение импорта, и их эффективность будет высокой даже при низком рубле», — оценивает он.
«Русагро» в бюджете на 2015 год заложила курс 55 руб. за доллар. «Сейчас нужно планировать работу в условиях неопределенности: делать сценарные анализы и готовиться к разным вариантам развития ситуации, — говорит Басов. — Многое будет зависеть от политики Центробанка, которая пока достаточно осторожна». По мнению топ-менеджера, регулятору следовало сразу после снятия границ бивалютного коридора существенно повышать ключевую ставку, чтобы уменьшить рублевую ликвидность и успокоить рынок. В этом плане увеличение ставки до 17% стало правильным, хотя и запоздалым решением.
Как вырастут цены
В краткосрочной перспективе рост цен на импортные средства производства будет отставать от динамики курса рубля к иностранным валютам, считает Виталий Шеремет. Среди причин он называет необходимость удержания рынка, исполнения договоров, заключенных в рублях, сохранение отношений с клиентами и т. д. «Тем не менее в среднесрочной перспективе маржинальность иностранных поставщиков вернется к уровням, на которых она была до начала девальвации, — уверен Шеремет. — Даже с учетом того, что Россия является ключевым рынком для многих зарубежных производителей, сомнительно, что у них есть значительный резерв снижения стоимости, который был бы сопоставим
с динамикой курса рубля».
Тимур Нигматуллин тоже думает, что в долгосрочной перспективе цены на оборудование вырастут пропорционально снижению курса рубля. «Однако этот процесс будет достаточно плавным за счет стремления поставщиков сохранить свою долю рынка и их обязательств по уже заключенным контрактам», — соглашается он.
Возможным решением в некоторых случаях была бы локализация производства импортных товаров, то есть перевод себестоимости в рублевую зону, предполагает Шеремет.
Однако такие решения требуют положительной оценки развития экономики, стабильного законодательства, прозрачной и эффективной судебной системы — условий, которые наша страна сегодня не может предложить, резюмирует эксперт.
Животноводам сложнее
Пока экспортеры зерна зарабатывают, его потребители
внутри страны фиксируют рост издержек. В структуре себестоимости свинины и мяса птицы основная часть приходится на корма, поэтому их удорожание закономерно увеличивает расходы компаний. «Производители мяса больше подвержены негативным эффектам девальвации рубля, чем растениеводческие предприятия», — сравнивает Виталий Шеремет.
Например, «Черкизово» уже ощутила рост издержек: если летом пшеница стоила 6-6,5 тыс. руб./т, то в середине декабря уже около 12 тыс. руб./т, отмечает Александр Костиков. «Когда доллар начал резко дорожать, естественно, всем производителям зерна стало выгодно его вывозить, — говорит он. — В такой ситуации только правительство может что-то предпринять, чтобы зерно оставалось внутри страны». В середине декабря Минсельхоз повысил минимальные закупочные цены. Например, в европейской части России пшеница третьего класса подорожала с 6,75 тыс. руб./т до 10,1 тыс. руб./т. Ведомство готово было закупить около 3,5 млн т зерна. Правда, новые цены все равно оставались ниже рыночных.
