Журнал «Агроинвестор»
«Удаленка», безработица, M&A и новые болезни
АПК относится к консервативным отраслям, которые не любят меняться. Но, тем не менее, и он вынужден реагировать на изменения, вызванные коронавирусом. Большинство из них нам еще предстоит осознать, о многих мы уже писали в журнале и на сайте. Позвольте поделиться с вами еще несколькими тенденциями, которые если не сразу, то постепенно изменят агроотрасль под влиянием экономических стрессов 2020 года. Я намеренно не учитываю здесь стратегические тренды, о которых мы не раз говорили (такие, как цифровизация). Просто суммирую текущие, которые сформировал или сделал явными внезапно свалившийся на нас «уханьский вирус», теперь известный как COVID-19.
1. Возможность отнести часть функций на удаленный формат, и сэкономить на текущей деятельности без ущерба для основных функций. Если, конечно, правильно выстроены внутренние процессы. Это непроизводственные службы, развитые в основном у средних и крупных агрооператоров, на которые у таких компаний приходится до 15% общих затрат. Продажи, HR, аренда и обслуживание офиса
2. Рост риска введения новых мер администрирования отрасли с целью обеспечить внутренний рынок входящими ресурсами для производства базовых продуктов питания — пусть даже избыточными, на всякий случай. Такие меры политически понятны, но они же демотивируют первичных сельхозпроизводителей, которых государство потом будет вынуждено стимулировать к расширению производства дополнительными вливаниями из бюджета. Последний пример — квоты на пшеницу и другое зерно, вводимые на явно перенасыщенном рынке, возможности вывоза излишков с которого ограничены мощностями внутренней логистики. Проще говоря, мы не можем экспортировать больше, чем съедаем, тем более с учетом запасов предыдущих годов. Но нарушение логистики в «эпоху COVID-19» вкупе с возросшими политическими рисками мотивирует государство усилить внешнеторговое регулирование.
3. Как минимум среднесрочное снижение покупательских доходов, которые и так находились на минимуме в последнее десятилетие, когда с 2012 года прекратился реальный рост экономики. Больше 75% дохохозяйств не имеют сбережений. До того, как в марте власти на два месяца поставили экономику на «стоп», люди тратили на продовольствие большую часть текущих доходов, а кто-то и кредитные средства. Теперь этих доходов или нет, или они снизились до минимума, а банки все чаще отказывают в кредитах. Больше не рассчитывайте, что россияне будут покупать мраморную говядину и творожки с семенами чиа. Не будут. Все, что теперь востребовано, — набор калорий: дешевых и простых, в основном «быстрых» углеводов. Это лишит значительной части выручки производителей, делавших ставку на товары с заметной добавленной стоимостью. Растущая безработица, пик которой может прийтись на осень, превысит 8% по методике МОТ, и будет способствовать дальнейшему сокращению спроса на пищевые товары.
4. В России государство фактически отказало гражданам в прямой монетарной поддержке, которая из расчета на душу населения была бы сравнима с такими странами, как США или Италия. Нужно понимать, что львиная доля этих денег могла быть потрачена на сельхозпродукты и продовольствие. А теперь потрачена не будет и, значит, платежеспособный спрос на товары АПК упадет либо не вырастет так, как мог бы. Экспорт пока настолько не развит, что не заместит внутреннего спроса. Последний же восстановится только тогда, когда начнет расти экономика, а вместе с ней — покупательские доходы. Ждем роста излишков мяса, сахара, растительного масла и прочих товаров, и снижения цен на них.
5. Можно ожидать активизации в АПК сделок M&A и банкротств вследствие потери финансовой устойчивости небольшими региональными и межрегиональными игроками, а в 2021 году и далее — федеральными агрооператорами, накопившими большие финансовые и управленческие проблемы. Они могли существовать на стабильном потребительском и финансовом рынках, но нынешняя ситуация станет вызовом для многих из них. Тем более что компаний, находящихся в хорошей финансовой форме, в АПК всегда было крайне немного.
6. Ну и, наконец, не будем исключать возможность появления новых вирусов, опасных для сельхозживотных, и новых неизвестных науке болезней растений, от которых нет готовой защиты. Если выявился COVID, опасный для человека, то нет гарантий, что такие же риски не появятся в сфере сельхоздеятельности.
