Журнал «Агротехника и технологии»
Российское сельское хозяйство сегодня напоминает экспериментальное поле, на котором происходит апробация тех или иных пришедших с запада технологий. Уже не первый год во многих отечественных хозяйствах пытаются обрабатывать поля по минимальной технологии, рассчитывая через несколько лет перейти на no-till, содержат животных в холоде, используют GPS-оборудование, составляют электронные карты полей, устанавливают доильные залы. Однако не все иностранные технологии могут быть востребованы в нашей стране, предупреждают специалисты. И предугадать заранее, какие из них приживутся на российской почве, к сожалению, невозможно — это может показать только время.
Не так давно в нашей стране стали устанавливать доильные залы. Но не успели животноводы в полной мере освоить это оборудование, как появилась новая уникальная технология — доильные роботы.
Металлический дояр
Первопроходцем в области роботизации процесса доения стала голландская фирма Lely. «На протяжении 20 лет несколько тысяч специалистов трудились над разработкой робота-дояра и, наконец, в начале 90-х гг. показали миру первую модель под названием «Астронавт», — рассказывает генеральный директор компании «Ферммаш»» (Москва; комплексное проектирование объектов сельскохозяйственного назначения) Владимир Стяжкин. — Немного позже, в 1997 г., робот был введен в эксплуатацию».
За последние десять лет практически все производители оборудования для молочного животноводства разработали своего доильного робота. Такие агрегаты появились у компаний WestfaliaSurge, DeLaval, Saco и многих других. «Причина, толкнувшая компании к созданию роботов-дояров — желание высвободить время фермера, ведь благодаря его появлению он может уделить больше внимания обслуживанию животных», — объясняет директор по маркетингу компании DeLaval Андрей Шпаковский.
Наиболее активно это оборудование используют в западной Европе, то есть в странах, где ручной труд достаточно дорог, комментирует ветеринарный врач компании Urban (производитель техники для содержания телят) Дмитрий Бессонов. «Один доильный робот может обслужить от 50 до 60 коров в сутки, а это хорошее подспорье для маленьких ферм, где не хватает людей, чтобы ухаживать за животными», — замечает он.
На первом месте среди стран, отдающих предпочтение этой технологии, находится Дания, на втором — Франция, на третьем — Голландия, перечисляет Шпаковский. А это государства с высокой культурой труда в молочном производстве, напоминает он.
В России же до последнего времени не было ни одного прецедента продажи доильного робота, говорит ведущий эксперт Института конъюнктуры аграрного рынка (ИКАР) Татьяна Рыбалова. Но в конце 2007 г. в одном из хозяйств Вологодской области были установлены первые два агрегата производства компании DeLaval. По словам Шпаковского, новинка должна получить распространение, поскольку «в нашей стране многие клиенты владеют свободными средствами и стремятся решить проблему нехватки квалифицированной рабочей силы».
Первый робот производства Lely стоил $1 млн, вспоминает Стяжкин. Сейчас его цена составляет порядка €100 тыс., причем с каждым годом стоимость агрегата падает на 10%, приводит данные генеральный директор. Однако и эта сумма высока для российских животноводов, утверждает он. «Например, хозяйство «Немчиновка» (Московская область) собиралось приобрести «железных дояров», но при подсчетах обнаружилось, что цена двух аппаратов (около 12 млн руб.) в два раза превышает стоимость доильного зала «Елочка» 2Х4 (3 млн руб.). Также выяснилось, что могут возникнуть проблемы с обслуживанием, так как в России недостаточно развита сеть сервисных центров. И в результате фермеры решили отказаться от покупки», — рассказывает специалист.
Генеральный директор компании «Сухиничский животноводческий комплекс» (Калужская область) Юрий Королев также рассматривал вариант покупки роботов-дояров для оснащения ими будущего нового комплекса на 450-480 голов. Но, по его подсчетам, для такого количества КРС потребовалось бы восемь агрегатов, которые в шесть раз дороже доильного зала «Елочка» стоимостью €200 тыс. (рассчитан на 18 голов). «Вряд ли роботы имеют перед доильными залами какие-либо преимущества. Разве что помогут сэкономить на персонале. А с финансовой точки зрения сейчас выгодны именно залы», — рассуждает специалист. Поэтому, несмотря на заинтересованность генерального директора в доильных роботах, его компания вряд ли станет одним из первых покупателей новинки.
Интересно, что среди экспертов ведутся споры о том, нужны ли вообще России «железные дояры». «Несомненно, это дорогое удовольствие, которое сегодня могут позволить себе лишь немногие, но технический прогресс в животноводстве необходим стране», — заявляет Рыбалова. Впрочем, покупка новейшего оборудования не гарантирует увеличения производительности, замечает она. «Известно, что продуктивность коров зависит не только от типа доильного аппарата — добиться высоких надоев можно и при привязном содержании. Многие думают, что в Европе от него отказались, но это неверно. Роботы занимают там лишь часть рынка, а подавляющее большинство фермеров используют доильные залы и линейные системы доения», — поясняет эксперт.
По словам Рыбаловой, роботы идеально подходят для небольших ферм, каких много в Европе. Но отечественное молочное животноводство развивается, скорее, по американскому пути. «Так сложилось, что в нашей стране выживают мегакомплексы, поэтому будущее за доильными залами», — убеждена эксперт. По ее прогнозам, роботы в ближайшей перспективе останутся лишь узким сегментом на российском рынке. «Их приобретение имеет смысл для фермерских хозяйств, где содержится от 50 до 200 коров, но они, к сожалению, не имеют финансовой возможности приобретать такое дорогое оборудование», — объясняет Рыбалова. И все же роботы-дояры нужны, чтобы поднять планку отечественного животноводства на более высокий уровень, ведь фермеры должны иметь перед глазами разные примеры организации работы, добавляет она.
Однако, по мнению генерального директора компании «Неофорс» (проектирование свинокомплексов, Минск) Алексея Лысцова, роботы необходимы, скорее, западу, так как «там физический труд достаточно дорог, и фермеры ищут возможность уменьшить число работников». В России же проблема кадров так остро не стоит, уверен специалист.
Роботизация доения экономически выгодна в Европе, соглашается с ним Стяжкин из «Ферммаша». «Дело в том, труд оператора за границей оплачивается достаточно хорошо. Например, при месячной заработной плате около €5 тыс. хозяйству необходимо выделить на работника €60 тыс./г. А робот-дояр стоимостью €100 тыс., полностью исключающий участие человека, с лихвой окупит себя за два года», — подсчитывает гендиректор. В России же при зарплате в 5 тыс. руб. (€2 тыс./г.) такое оборудование будет окупаться в течение нескольких десятилетий, прогнозирует он.
Однако у Рыбаловой по поводу наличия в России рабочей силы другое мнение. «Утверждение, что она у нас есть, в принципе неверно. Может быть, это относится к южным регионам, где народонаселение растет с каждым годом, но, например, в Центральном районе страны в хозяйствах наблюдается острейшая нехватка кадров. И найти квалифицированных работников — задача не из легких», — уверяет она.
Именно на эту проблему обращает внимание Шпаковский, заявляя, что робот позволит уменьшить зависимость предприятия от «кадрового голода». С целью выяснить, окажется ли рентабельным новое оборудование, DeLaval проводила вычисления для клиентов, рассказывает он. «На одной чаше весов было решение о покупке доильных роботов, требующих немалых денежных вливаний, но позволяющих сократить число рабочих рук, а на другой — доильные залы с меньшими финансовыми затратами, но зато с большим количеством обслуживающего персонала. В результате инвесторы пришли к выводу, что выгоднее приобретать роботов для того, чтобы добиться большей эффективности молочного производства», — утверждает директор по маркетингу.
В этом вопросе со Шпаковским солидарен Бессонов из Urban. Желание животноводов приобрести доильный робот он связывает только с возможностью снижения зависимости от человеческого фактора.
Но дороговизна роботов — еще не вся проблема. Главная сложность состоит в том, что с внедрением новой технологии фермерам придется выращивать стадо в совершенно иных условиях, предупреждают специалисты. И если корова раньше была на беспривязном содержании, то привести ее к доильным роботам практически невозможно, замечают они. «Да, это совершенно другая философия ведения бизнеса», — соглашается Шпаковский. — Причем робот — это только часть «механизма». Помимо него есть масса других важных звеньев технологической цепи, а также большое количество условий, которые нужно выполнить, чтобы обеспечить бесперебойное функционирование всей системы. То есть чтобы установить дояра, нужна ферма с иным расположением мест для корма, отдыха и сбора молока у животных». Однако прогресс не стоит на месте, замечает директор по маркетингу, и если производство молока, получаемого с помощью роботов, будет экономически выгодным, то «победа» останется за новой технологией.
Золотой теленок
Научный прогресс позволяет внедрить в животноводство еще одну интересную технологию — трансплантацию эмбрионов.
Эмбриотрансфер или метод трансплантации эмбрионов животным использовался еще в Советском Союзе, вспоминает генеральный директор Союза животноводов России Тенгиз Джапаридзе. В 90-е гг. его применение приостановилось, и только сегодня технология начинает возрождаться. Но пока эмбриотрансфер достаточно медленно завоевывает наш рынок. Главная тому причина — слишком низкая заинтересованность российских животноводов в улучшении селекционного уровня стада, убежден эксперт, а технология трансплантации эмбрионов направлена именно на производство высокоценных быков и создание племенного ядра. Тем, кто решил заняться трансплантацией эмбрионов, первым делом надо отобрать коров-доноров, объясняет замдиректора по эмбрионологии компании «Восток-Агро» (Татарстан; племенное дело) Юсуп Тухватуллин. «Как правило, для этих целей выбираются завезенные из-за рубежа животные с удоем выше 10 тыс. л за 305 дней. Причем в мировой практике для развития молочной продуктивности в качестве донора в основном используют породу голштино-фриз», — замечает он.
Затем проводится суперовуляция — в организм коров вводятся гормоны, стимулирующие образование фолликул, продолжает замдиректора по эмбрионологии. «Благодаря этому нехитрому действию можно вместо 1-2 фолликул, созревающих, когда животное пребывает в «обычном» состоянии, получить около 10 штук!» - восклицает он. Но, к сожалению, 30% коров с высоким генетическим потенциалом «не отвечают» на суперовуляцию, сетует Тухватуллин.
Заключительный этап — искусственное осеменение коровы-донора, на шестой-седьмой день после которого из тела животного путем бескровной операции (при помощи катетера) извлекаются эмбрионы. После оценки качества эмбриона его можно сразу же пересадить суррогатной матери (она должна быть на седьмом дне охоты) или заморозить, используя метод криоконсервации, поясняет специалист.
По словам Тухватуллина, стоимость одного эмбриона составляет около $200. «Сумма немаленькая, поэтому лучше не рисковать и трансплантировать его телке, так как у коров может оказаться определенный процент скрытых воспалений тканей половых органов, вызванных вирусами, бактериями и грибками», — предупреждает он.
Для успешной приживаемости эмбриона животному необходимо обеспечить сбалансированное кормление, в том числе по минеральным веществам. «Например, в Татарстане дефицит йода, селена и цинка, и при составлении рациона мы это учитываем», — делится опытом специалист.
Но и это еще не все. Для грамотного проведения эмбриотрансфера необходимо иметь оборудование, установленное в специально предназначенной для этих целей лаборатории. «Все необходимые приборы закупаются за рубежом — в России их не производят, — рассказывает Тухватуллин. — Для того, чтобы успешно заниматься трансплантацией эмбрионов, необходимы замораживатель (около 1 млн руб.), микроскоп для оценки эмбрионов (около 350 тыс. руб.), катетеры, фильтры для удержания эмбрионов, промывочная жидкость, гормональный препарат (доза для одного животного — 6 тыс. руб.), размораживатель, сосуды Дьюара и криогент», — перечисляет замдиректора. По его подсчетам, общая сумма расходов на лабораторию, включая затраты на оборудование и строительные работы, составляет около 9 млн руб.
Эти денежные вливания окупят себя, уверен специалист. Ведь, в отличие от обычных методов (искусственное осеменение, вольная случка), с помощью трансплантации эмбрионов можно ускорить селекционный процесс в шесть-семь раз, утверждает он. «Эмбриотрансфер на 15-20% продуктивнее искусственного осеменения: эта технология позволяет получать от одной коровы до 10 телят в год, а от отдельных самок даже до 100 телят в год», — подсчитывает Тухватуллин. — В результате благодаря трансплантации эмбрионов можно создать желаемое стадо высокопродуктивных молочных коров всего за 3,5 года!».
В свою очередь директор ОАО «Центральная станция искусственного осеменения сельскохозяйственных животных» (ЦСИО) Геннадий Ескин заявляет, что в странах с развитым молочным животноводством эмбриотрансфер используется в основном с целью получения быков. «Для разведения дойного стада этот метод достаточно дорог, — утверждает он. — Эмбрион, приживаемость которого составляет всего лишь 50-60%, стоит от $500 до $1 тыс., тогда как при искусственном осеменении одна доза семени отечественного производства стоит до $10. Вот почему отечественные хозяйства не практикуют пересадку эмбрионов в массовом порядке».
С ним соглашается генеральный директор компании «КубаньАгропрод» Евгений Кабанов: «Заниматься эмбриотрансфером может позволить себе не каждое хозяйство. Главная проблема — отсутствие специалистов и большие затраты».
И все же Тухватуллин убежден, что взгляды на эту технологию со временем изменятся. «Ведь эмбриотрансфер в России только начинает развиваться. Поэтому неудивительно, что сейчас на пересадку эмбрионов многие смотрят с опаской», — резюмирует он.
Редкая техника
Помимо общеизвестных сельскохозяйственных машин существует и так называемая «редкая» техника, к которой специалисты относят комбайны по уборке томатов, винограда, ягод, зеленого горошка и сладкой кукурузы. «На механизированную уборку винограда почти полностью перешли в США (Калифорния), Австралии, Чили и Южной Африке. Во Франции и Германии его тоже большей частью убирают с помощью комбайна, — рассказывает директор компании «Колт ЛТД» (поставщики специализированной техники, г. Крымск) Александр Колтаевский. Впрочем, в последние годы механизированная уборка получила развитие и в России, отмечает он, не отрицая при этом, что в отдельных районах Краснодарского края (Новороссийск, Анапа и др.) сохранилось немало виноградников, где все еще используют ручной труд.
С Колтаевским согласен коммерческий директор «Немецкой аграрной группы» Сергей Пак. Если совсем недавно виноделы юга России нанимали людей для уборки урожая, то сегодня они предпочитают покупать специализированную технику, говорит он. «Несмотря на высокую стоимость комбайна для уборки винограда (около 7,5 млн руб.), сельхозпроизводитель быстро его окупит, ведь, исключив расходы на оплату труда, он может сэкономить за сезон порядка 3,5-4 млн руб.», — подсчитывает специалист.
А вот пользующиеся спросом в Америке машины для сбора ягод вряд ли придут в Россию, предполагает Пак. «У нас до сих пор распространена покупка давальческого сырья, поэтому поступления этой редкой техники на российский рынок возможны только в том случае, если крупные отечественные кондитерские предприятия организуют собственные хозяйства по выращиванию ягод», — считает коммерческий директор.
В то же время комбайны для уборки зеленого горошка, которые считаются одними из самых дорогих сельскохозяйственных машин в мире (стоят более €530 тыс.), в Россию завозятся. В основном они используются на юге страны производителями консервной продукции, утверждает Колтаевский. «Эта сложная техника выпускается исключительно под заказ компанией PLOEGER (в Голландии и Англии), поэтому в год с конвейера сходит не более 45-50 таких комбайнов», — добавляет он.
Поскольку рабочая сила в нашей стране стала дорожать, спрос на «редкую» технику должен увеличиться, прогнозирует Пак. С ним согласен агроном-консультант компании «ЛБР-групп» Иван Сидоров. «Эта техника не распространена в России только потому, что сельхозпроизводители могут позволить себе использовать ручной труд. К тому же из-за высокой стоимости специализированных машин (например, цена самоходного комбайна для сбора свеклы составляет около 13 млн руб.) механизировать процесс сбора овощей могут лишь крупные агрохолдинги, у которых от 50 тыс. га общей площади», — замечает он. Однако ресурс рабочей силы с каждым годом сокращается, и ситуация будет меняться, уверен агроном-консультант.
Модные технологии
В последнее время многие российские сельхозпроизводители стараются внедрить технологии, которые успешно зарекомендовали себя за рубежом. По этому поводу специалисты активно ведут дискуссии: так ли необходим западный опыт отечественному крестьянину.
Технология no-till пришла в нашу страну три года назад. Но за это время не успела завоевать большое число сторонников. По мнению исполнительного директора аналитического центра «СовЭкон» Андрея Сизова, нулевая технология обработки почвы слабо развита в России, т.к. требует больших инвестиций. «В Европе ситуация складывается иначе, — сравнивает Сидоров. - Фермы там небольшие (средний размер часто не превышает 50 га), и их хорошо субсидирует государство. Поэтому аграрии ориентированы на получение максимального результата, невзирая на затраты». Урожай при минимальной обработке составит в среднем около 50-60 ц/га, а при использовании интенсивных технологий — 100-120 ц/га, приводит данные эксперт.
Однако одних лишь инвестиций будет недостаточно. «No-till предполагает совершенно иной севооборот, поэтому для этой технологии необходимы квалифицированные агрономы и специальная техника», — констатирует Сизов. Но и это не все трудности. Основной минус no-till специалист видит в том, что первые результаты (улучшение качества почвы и плодородие) появляются только через несколько лет. Более того, на первых порах аграрии будут сталкиваться только с проблемами, предупреждает он. Например, могут возникнуть сложности с контролем сорных растений, а значит, хозяйству придется увеличивать число химических обработок, объясняет эксперт. «К сожалению, не все компании готовы бороться со сложностями и инвестировать в эту технологию немалые средства. Из-за долгого ожидания результатов многие отказываются от ее дальнейшего применения», — резюмирует Сизов.
Впрочем, не стоит считать no-till панацеей от всех бед, замечает Сидоров. По его мнению, применение этой технологии целесообразно только в южных степных регионах России, где количество осадков не превышает 350 мм/г и где можно получить наибольшую отдачу от влагосбережения. «Дело в том, что осадки являются лимитирующим фактором в этих регионах. А в районах, где их выпадает по 600 мм/г и более, нет такой необходимости сохранять влагу, так как ее лишнее количество может оказать негативное воздействие на растения. Например, будет препятствовать корневой системе растений забирать кислород из воздуха, а также не даст получать элементы питания и нормально выполнять свои функции. Все это в конечном итоге сказывается на урожайности», — поясняет агроном-консультант
Прежде чем переходить на no-till, Сидоров советует сельхозпроизводителям сперва поработать по минимальной технологии и взять под контроль сорняки. «Только справившись с этой задачей можно рассуждать о прибыльности нулевой технологии обработки почвы», — заключает он.
Помимо no-till наш рынок активно завоевывает GPS-оборудование. «Начиная с 2003 г. аграрии все чаще и чаще стали использовать эти приборы», — констатирует технический директор компании «Евротехника GPS» (Самара) Яков Бекетов. Сначала крестьяне относились к GPS-технологиям с недоверием, не отрицает он. Но за последние два года многочисленные компании-поставщики отмечают резкий подъем продаж этого оборудования, приводит данные специалист. «В Курской области электронные карты полей созданы уже для 50-70% обрабатываемых земель, — заявляет агротехнолог компании «БАМ Курск» Максим Банчуков. — Практически по всей России внедрено самое простое GPS-оборудование, позволяющее создать карты с точностью от 30 до 50 см. А недавно на рынке появились новые приборы для навигации с фантастической точностью — 2,5 см, но они пока менее распространены среди сельхозпроизводителей. Ведь за высокую точность приходится больше платить».
В животноводстве за последнее десятилетие также произошли изменения. Например, многие фермеры перешли на технологию холодного содержания КРС. «Этот метод успешно практикуется во всех странах мира, но у нас он «пошел» не сразу», — рассказывает технический консультант проектов компании S.A.Christensen&Co Александр Новиков. По его словам, на первых порах многие сельхозпроизводители получили негативный опыт холодного содержания скота: из-за сильных морозов случались массовые падежи. Но постепенно технология была адаптирована к российским климатическим условиям. «Все дело в непрофессионализме людей, которые этим занимаются, — заявляет специалист. — К сожалению, в России пока мало профессиональных интеграторов этой технологии». Фермерам, которые решили перейти на холодное содержание, Новиков советует детально ознакомиться с успешным опытом своих коллег и не экономить на системе поения с подогревом, вентиляции и навозоудалении.
В своем хозяйстве «ДиК», фермер Андрей Давыдов более десяти лет содержит скот в холоде. Суть технологии заключается в полном отсутствии коровников с телятниками и максимальном использовании естественных природных условий, то есть пастбищ. Благодаря этому содержание коров обходится в три раза дешевле, чем при классическом способе, кроме того, можно в семь-восемь раз сократить число сотрудников, доволен фермер. Но почему-то в России (в отличие от Канады, Америки и Европы) эта технология применяется редко, недоумевает он. «Если на Западе специальные мясные породы составляют 75% от всех коров, то в России их менее 1%. Поэтому развитие мясного скотоводства у нас в стране, вероятно, станет делом будущего», — заключает Давыдов.
В последние годы холодное содержание активно внедряется в практику российских фермеров, поэтому можно говорить о мощной тенденции к распространению этого метода в нашей стране, согласен с ним Новиков.
В то же время с холодным содержанием свиней дела обстоят иначе. Заместитель генерального директора Союза российских производителей свинины «Россвинопром» Вячеслав Кожевни¬ков убежден, что эта технология не выгодна для российского фермера. «Заниматься холодным содержанием свиней — все равно, что топить печку ассигнациями, — иронизирует он. — При таком методе расход кормов увеличивается в разы. А поскольку в себестоимости свинины корма, стоимость которых сегодня сильно выросла, составляют около 70%, вряд ли этот способ содержания может быть экономически оправданным».
Однако у гендиректора Тамбовского хозяйства «Приволье» Михаила Кольцова на этот счет иное мнение: «Климатические условия России таковы, что пиковое похолодание (ниже -20ºС) длится не более двух месяцев. В это время и идет увеличение расхода кормов. Но за счет того, что свиньи находятся в помещениях, обслуживание которых в два-три раза дешевле традиционных животноводческих комплексов, затраты на содержание животных в целом уменьшаются». «Новорожденного поросенка нельзя содержать в холодном помещении. Температура в логове должна быть на уровне +32-34ºС, иначе малыш простудится, заболеет и погибнет», — обеспокоен Кожевников. Еще один минус этого метода он видит в использовании глубокой соломенной подстилки, т.к. в ней содержится масса патогенных микроорганизмов, вызывающих респираторные и желудочно-кишечные заболевания у молодняка. «Кроме того, сегодня в селекционных программах используются в основном свиньи мясных пород с минимальным шерстным покровом, и загнать такое животное в холодное помещение — значит поставить крест на всех генетических разработках», -возмущен эксперт.
По мнению Кожевникова, переходить на эту технологию можно разве что в южных регионах страны, где не такой суровый климат. Или использовать ее как временный выход из ситуации, когда нужно срочно разместить животных на короткий промежуток времени. В целом же мода на этот метод навязана фирмами, которые заинтересованы в продаже арочных конструкций, убежден эксперт. «Во всем мире считается, что при расходовании более 4 кг корма на 1 кг привеса свинина становится неконкурентоспособной. А в России, несмотря на то, что расход корма зимой при холодном методе содержания увеличивается более чем в два раза, технологию пытаются продвигать. Раньше бы это назвали экономической диверсией!» - негодует эксперт.
Впрочем Кольцов утверждает, что России технология холодного содержания вряд ли будет востребована. «В рамках нацпроекта построено большое количество комплексов, которые смогут обеспечить потребности рынка в свинине. И 90% этих зданий спроектированы по старым технологиям», — объясняет он.
Гендиректор считает, что холодное содержание может дать 3-5%-ную экономию по сравнению с традиционной технологией. Но в условиях перепроизводства свинины ни о каких конкурентных преимуществах этого метода не может быть и речи. «Это связано не с его особенностями, а с плохим состоянием дел в отрасли, ее непривлекательности для инвесторов и удручающими перспективами», — утверждает специалист.
Бойни на полозьях
Для того, чтобы облегчить работу животноводам, работающим в условиях Крайнего Севера, специалисты разработали передвижную бойню на полозьях. По словам исполнительного директора компании «Эсмерадо» (поставщики оборудования; Москва) Вадима Скороходова, она укомплектована всем необходимым оборудованием, причем не только для оглушения и убоя, но и для охлаждения туш по нормам качества ЕС (в соответствии с международным стандартом ISO 9001:2000). Конструкция, предназначенная для убоя северного оленя, рассчитана на производительность 120 голов в смену. Впрочем, она может быть интересна любым хозяйствам, забивающим до 4 т в смену и нуждающимся в перемещении бойни по зимним маршрутам, отмечает Скороходов.
Единственным в Европе разработчиком этого оборудования является финская компания «Кометос». По словам Скороходова, с учетом специфики и уникальности конструкции стоимость бойни на полозьях достаточно невысокая — около €470 тыс.
Газовая атака
Вот уже около года некоторые российские животноводы используют углекислый газ для убоя свиней. Однако, по мнению гендиректора компании «Дауберт Трейд» (поставщики оборудования для животноводства, Москва) Марии Петуховой, это всего лишь модная тенденция, которую пропагандируют поставщики оборудования для этого вида убоя. На западе такой способ не приживается, замечает она, животноводы предпочитают работать током.
Минусы «газового» метода заключаются в высокой стоимости и в сложности установки оборудования (лифты, газовые камеры, углекислый гази т. д. ). Поэтому такая технология подходит для предприятий с большой производительностью (150 голов в час), говорит Петухова. А в маленьких хозяйствах убой углекислым газом себя не оправдывает. К тому же этот способ не способствует ни улучшению качества мяса, ни удешевлению самого процесса, поэтому он лишь один из вариантов решения проблемы убоя, заключает гендиректор.
