Журнал «Агроинвестор»
Николай Лычев, главный редактор журнала «Агроинвестор», о том что участники рынка не смогут продолжать повышать цены, не столкнувшись с заметным сокращением спроса
«Рубль дошел до предела и пошел дальше» - шутил я в этой же колонке год назад, когда национальная валюта переживала коллапс. Шутил, так как казалось: дно где-то рядом, в районе 65 руб./$, и «дальше» - это еще пара-тройка рублей. Однако январь-2016 показал новые уровни девальвации (рубль падал до 83/$ и до 91/€). А главное — убедил в том, что у нефтеномики нет твердого дна. Ее дно такое же вязкое, как сама нефть, на доходах от которой, и больше ни на чем, держалось экономическое величие нулевых. Теперь пределом не кажутся 100 рублей за доллар: один рубль = один цент, почему нет? На глобальном нефтяном рынке явно началась война за доли, где главное оружие — цена и объемы. А значит, баррель еще не раз обновит минимумы, далекие от среднегодовых $50 за бочку, исходя из которых сверстан действующий федбюджет.
Переоценивать значение валютных максимумов для агробизнеса не стоит. В отличие от финансовых рынков, сами по себе биржевые курсы влияют на реальный сектор опосредованно и с отложенным эффектом. Но недооценивать тоже нельзя. Перенос обменного курса в цены затрат — вопрос времени, причем измеряемого месяцами: не посевная, так уборочная.
Девальвация рубля оказывает прямое и быстрое влияние на отрасли, выраженно зависящие от закупок импортных технологий, оборудования, запчастей, сырья, расходных и других материалов. В их числе — легпром, химические производства, выпуск машин, станков, оборудования
По аналогии с прошлым годом, в нынешнем девальвация будет наиболее чувствительной для производств с высокой долей импорта не в технологиях, а в операционных затратах. И в затратах не на компоненты или ингредиенты, а на конечный продукт. Пример, который приходит в голову первым, — молочный рынок. По данным ассоциации «Союзмолоко», себестоимость производства и переработки молока за последние полтора года выросла на 30-40%, и теперь вырастет еще. Даже если лоббисты преувеличивают, нынешних курсов доллара и евро достаточно, чтобы затраты производителей молока-сырья продолжали расти быстрее цены на их продукт. Который к тому же находится под давлением сокращающегося потребительского спроса. Инфляция обесценивает доходы и сбережения россиян. Часть населения, следует из соцопросов, уже экономит на базовых продуктах питания, в том числе на товарах молочной группы.
Все больше участников рынка не смогут продолжать повышать цены, не столкнувшись с заметным сокращением спроса. Индексация еще возможна для производителей промежуточной продукции, тем более дефицитной (пример — подсолнечник и другие масличные). Эти компании теоретически могут переложить часть возросших затрат на следующие цепочки передела продукта.
В отличие от волны девальвации конца 2014 года, нынешнюю бизнес переживает в общем-то спокойно. Тогда случился настоящий девальвационный шок. Обвал рубля был не просто неожиданным, а агрессивным: за несколько месяцев он полегчал вдвое, с 30+ до 65 за доллар. Теперь, если считать от тех же 65 рублей до 82-х (январский максимум-2016), рубль ослаб «всего лишь» на 25%. Участники рынка говорят: высокие котировки мировых резервных валют — небольшая проблема в сравнении с отсутствием равновесного курса, роль которого раньше выполнял валютный коридор ЦБ.
Обычно он составлял плюс-минус несколько рублей — по нынешним временам почти нулевая волатильность! При выходе (или угрозе выхода) бивалютной корзины за пределы коридора Центробанк выходил на рынок, продавая или скупая за счет своих резервов доллары и евро. Теперь рубль будет нащупывать равновесие сам: ЦБ больше года назад отказался от массированных интервенций в пользу инфляционного таргетирования и поддержки банковской системы. Да и экономика в таком состоянии, а нефть стоит так дешево, что «палить резервы» (выражение Путина) уже в общем-то бессмысленно. Можно потратить много миллиардов долларов, но курс рубля все равно быстро вернется к объективным значениям.
Сейчас основные риски для агропредпринимателей — непредсказуемое сжатие потребления, сокращение господдержки (с учетом растущих затрат и рисков) и дальнейший рост стоимости кредита. В этом смысле показателен рынок животного белка. В нынешней ситуации на нем могут потерять все, кроме производителей яйца и, возможно, куриного мяса. На этих двух рынках продолжение роста спроса возможно даже в случае повышения цены.
