«Русагро» добавила сладкого: компания купила три сахарных завода «Разгуляя»

Легион-Медиа

Холдинг Вадима Мошковича приобрел активы бывшего конкурента, долговые требования к которому ранее выкупил у ВЭБа. Сделка позволит компании нарастить мощности на 35% и увеличить свою долю рынка до 19%, рассчитывает топ-менеджмент. Однако предприятия требуют инвестиций в модернизацию

«Русагро» купила три из десяти сахарных заводов «Разгуляя» в новых для себя регионах — «Кшенский» и «Кривец-сахар» в Курской области и «Отрадинский» в Орловской. Также группа получила сырьевую зону предприятий — 86 тыс. га. Минимальную стоимость отчуждаемых активов (с долгом на балансе) совет директоров «Разгуляя» в феврале оценивал в 922 млн руб., общий кредитный портфель предприятий превышал 3,6 млрд руб. По словам гендиректора «Русагро» Максима Басова, сумма сделок составила 8,1 млрд руб. «Компания провела сделки с положительной добавленной стоимостью, — комментирует он. — Важными для нас стали возможность расширения заводов и их местоположение».

Забрали лучшее

Опрошенные «Агроинвестором» эксперты и участники рынка сходятся во мнении, что «Русагро» выбрала самые хорошие и наиболее перспективные заводы. Логика компании понятна: ее интересуют активы в Центральном Черноземье и предприятия с максимальной мощностью. «Отрадинский» и «Кшенский» комбинаты — одни из лучших у «Разгуляя», оценивает ведущий эксперт Института конъюнктуры аграрного рынка (ИКАР) Евгений Иванов. Технологическое состояние «Кривец-сахара» несколько хуже, к тому же у него нет жомосушки. Кроме того, у завода недостаточная сырьевая зона, оно не вело переработку в сезоне-2014/15, а любой простой всегда сказывается негативно. Но у него есть и преимущество — наличие силосов для бестарного хранения сахара. Они построены еще в советские годы, и тем не менее в России такие мощности есть у единичных предприятий отрасли, отмечает Иванов.

По словам Басова, техническое состояние приобретенных у «Разгуляя» заводов не соответствует стандартам «Русагро». «Будем вкладывать в расширение, в модернизацию, в подготовку к сезону, в увеличение сырьевой базы», — перечисляет он, не уточняя возможного объема инвестиций. В ближайших планах компании должна быть хотя бы минимальная модернизация, соглашается Иванов: строительство жомосушки на «Кривце», устранение «узких мест», которых на предприятиях наверняка достаточно. Расширение сырьевой зоны необходимо для полной загрузки комбинатов, причем важно увеличивать срок переработки, а для этого — внедрять технологии длительного хранения свеклы. Уже затем нужно будет думать о дешугаризации мелассы или производстве другой продукции из отходов, рассказывает эксперт.

В целом идея покупки относительно мощных заводов с сырьевой зоной — работающая, считает Иванов, правда, удивляется, что «Русагро» отказалась от активов в родной для себя Белгородской области и пошла в новые регионы. По его мнению, компании все-таки нужна какая-то специализация и концентрация, в первую очередь с точки зрения управляемости. Когда в 2004 году холдинг Вадима Мошковича распродал часть активов, сделав ставку на сахар, свинину и сельхозпроизводство в Белгородской и Тамбовской областях, это было правильное решение, позволившее в последующие годы нарастить компетенции и маржинальность бизнеса.

Теперь же «Русагро» значительно расширяет географию присутствия и добавляет новые сектора. «Не факт, что это лучшая стратегия, — предупреждает Иванов. — Курская и Орловская области хотя бы рядом, правда, например, в последней у компании никогда даже теоретически не было интересов. Да, там приличный завод с хозяйствами, но все же это новый регион, где придется выстраивать взаимодействие с администрацией, решать другие проблемы — это и возможности, и риски одновременно». А, например, недавняя покупка Колышлейского элеватора в Пензенской области кажется эксперту совсем нелогичной, поскольку не просматривается никакой синергии с другими активами. «Элеваторы нужны в ближней зоне заводов, поскольку севооборот сахарных компаний обычно на три четверти зерновой», — добавляет он.

То, что «Русагро» расширяет географию бизнеса и число его сегментов, вице-президент инвесткомпании «Атон» Иван Николаев не считает проблемой: сложностей не избежать только при ручном управлении, но, судя по показателям холдинга, менеджмент выстроен грамотно. «Компания в целом неплохо развивается, она эффективна в масштабах страны, работает с рентабельностью и низким долгом, — обращает внимание он. — Она способна сделать из плохих активов хорошие. При этом региональные особенности есть везде, но „Русагро“ вполне может с ними справляться».

Дорого не берут

Еще четыре сахарных завода «Разгуляя» — «Алексеевский» и «Большевик» (оба в Белгородской области), «Курганинский» (Краснодарский край) и «Льговский» (Курская область) — были выставлены на продажу, но в мае аукционы не состоялись, поскольку не было подано ни одной заявки. «Русагро» посчитала начальную цену завышенной (см. таблицу на стр. ХХ). «Если она изменится, то, возможно, мы будем участвовать», — комментирует Басов. Гендиректор консалтинговой компании «А8 Практика» Андрей Морев соглашается, что на первичных торгах цена предложения была слишком высокой, в итоге предлагаемые активы не вызвали интереса. «В дальнейшем мы ожидаем постепенного снижения цены, но не до бросовых уровней, — отмечает эксперт. — Также возможно, что акционеры „Русагро“ примут решение закрыть эти объекты».

В мае Басов говорил, что «Русагро» думает о приобретении еще одного сахарного завода «Разгуляя», не уточняя, какое предприятие привлекает компанию. По мнению Иванова, все оставшиеся активы с какими-то изъянами. «Алексеевский» не работал с 2014 года, у него недостаточная сырьевая зона. Другие комбинаты маленькие, там банально нет даже жомосушек, хотя „Разгуляй“ поддерживал их в достаточно хорошем состоянии», — делится эксперт.

Кто, кроме «Русагро», может их купить — вопрос. Изначально к активам присматривались «Продимекс», «Доминант», «Объединенные кондитеры» и некоторые другие игроки, знает Морев. Сейчас не так много инвесторов, которые могли бы позволить себе такие приобретения, поскольку финансовые возможности существенно ограничены. «Возможно, в зоне работы заводов найдется какой-то агрохолдинг районного масштаба, который выкупит предприятие, например, как в случае „Продимекса“, который продал курский „Коммунар“, ранее принадлежавший холдингу „Иволга“, местной компании „Конек-Горбунок“ (к третьей декаде мая сделка еще не была закрыта — «АИ»), — рассуждает Иванов. — Или несколько хозяйств на паях приобретут для себя завод». Правда, в этом случае нужно иметь в виду, что-либо сумма сделки должна быть относительно небольшой, либо оплата будет проходить со значительной рассрочкой, поскольку финансовые возможности таких игроков более скромные.

Также предприятия теоретически могут заинтересовать инвесторов типа «Авангарда-Агро», который выращивает сахарную свеклу и ранее присматривался к сахарным комбинатам, продолжает Иванов. Есть и компании с одним-двумя заводами, например «Делос», «Аврора», «Белый Фрегат», «Моснефтегазстройкомплект», АСБ и др., возможности которых теоретически позволяют выкупить предприятие конкурента, но кто может решиться на сделку — неясно.

Кроме «Русагро», сахарные заводы «Разгуляя» могут быть интересны «Продимексу», а вот, например, у «Авангард-Агро» совершенно другая бизнес-модель: холдинг приобретает землю и строит все сам, рассуждает Николаев. «Напко» могла привлечь земля и зерновые активы, но не сахарные заводы. АФК «Система» этот бизнес мог бы быть интересен, однако практика показывает, что корпорация концентрируется на других сегментах рынка, продолжает он. В частности, компания Владимира Евтушенкова приобрела у «Разгуляя» ростовский племзавод «Прогресс» с 33,5 тыс. га. «Южные предприятия, возможно, заберет „Агрокомплекс“ им. Н. Ткачева», — предполагает эксперт. Краснодарский агрохолдинг, который связывают с семьей главы федерального Минсельхоза, арендует у «Разгуляя» сахарный комбинат «Тихорецкий», также он претендовал на «Курганинский», знает Иванов, но в аукционе пока не стал участвовать. Руководство компании было недоступно для комментариев.

Больше всего вопросов у Иванова вызывает «Алексеевский» завод: по сырьевой зоне его логично было бы приобрести «Русагро» или «Продимексу», но оба холдинга пока не проявляют к нему интереса. Завод «Разгуляя» в Карачаево-Черкесии на открытые торги не выставлялся, но его судьба более-менее ясна: актив может выкупить компания, близкая к администрации региона. В республике непросто работать, поскольку бизнес здесь традиционно сильно завязан на родственных связях, к тому же комбинат несколько недоинвестирован, поэтому маловероятно, что он привлечет других участников рынка. Башкирские активы «Разгуляя», в том числе «Чишминский» сахарный завод, забирает владеющий в холдинге почти 25% акций фонд AVG Capital Partners Рустема Миргалимова, добавляет Иванов.

По словам гендиректора «Продимекса» Виктора Алексахина, компанию не интересуют сахарные заводы «Разгуляя». Во-первых, самые привлекательные из них уже взяла «Русагро», во-вторых, холдинг в прошлом году выкупил курские активы «Иволги» и сейчас концентрируется на приведении их в порядок. «Прежний владелец последние несколько лет не очень занимался заводами, не поддерживал их в нужном состоянии, поэтому сейчас приходится в них инвестировать», — комментирует топ-менеджер. «Сюкден» предприятия конкурента тоже не привлекают. «По нашему мнению, там огромные потребности в инвестициях, подготовке персонала, — оценивает финансовый директор компании в России Глеб Тихомиров. — Мы планируем закончить уже начатые инвестиционные проекты, а новых, скорее всего, не будет до улучшения ситуации в отрасли».

Николаев говорит, что на месте «Продимекса» или «Сюкдена» он бы тоже не трогал «Разгуляй»: когда нынешние лидеры рынка модернизировали свои заводы, он этого не делал, поэтому если и покупать их, то с существенным дисконтом, потому что придется вкладывать средства в переоснащение. При этом у «Русагро» несопоставимо большие ресурсы — она может позволить себе приобрести такие активы и инвестировать в их реанимацию. «Компании доступен финансовый рынок. Кто из других производителей сахара может похвастаться возможностью сделать допэмиссию и привлечь четверть миллиарда долларов? Никто», — добавляет он.

Приближение к лидеру

По словам Басова, с покупкой трех заводов «Русагро» прибавит примерно 35% мощностей по производству сахара, что позволит компании увеличить свою долю рынка с 14% в 2015 году до 19% и выйти на второе место после «Продимекса», занимающего, по данным Союзроссахара, 20%. Однако если учитывать только свекловичный сахар, то Алексахин оценивает долю своей компании за последние два года примерно в 22,3% по готовому продукту: в прошлом году объем выработки составил около 1,15 млн т при общем производстве в стране 5,19 млн т. Доля «Русагро» по свекловичному сахару не превышает 12%, поэтому догнать «Продимекс», по крайней мере в этом сезоне, группе не удастся.

«Если считать по прошлому году, то до 19% им нужно прибавить около 8% — свыше 400 тыс. т, в перспективе это реально, но сейчас три завода „Разгуляя“, которые в 2015-м выпустили около 150 тыс. т сахара, не позволят так вырасти, — оценивает топ-менеджер. — Наверное, пока справедливее говорить о доле 16-17% и обходе „Доминанта“». Кроме того, нужно учесть, что сам «Продимекс» тоже наращивает мощности, в частности, в прошлом году не весь сезон работали заводы, купленные у «Иволги». Намерений целенаправленно обходить кого-либо из конкурентов у «Русагро» нет. «Есть желание зарабатывать прибыль и расширять бизнес, создавая стоимость», — уточняет Басов.

При этом после ухода с рынка «Разгуляя» концентрация капитала в свеклосахарной отрасли продолжит увеличиваться. «Ранее перестали работать „Иволга“, „Кубанский сахар“, „Маяк“ и другие, при этом выросли „Продимекс“, „Русагро“, „Доминант“ — игроков становится все меньше, конкуренция снижается», — комментирует Иванов. На этом фоне работать немногим оставшимся независимым свекловодам станет сложнее: если раньше у хозяйств был выбор между холдингами, закупочная политика которых различалась, то теперь придется выбирать лишь между заводами одной компании. «Поэтому конкуренция по свекле точно просядет, по крайней мере в Курской области, да и в других регионах она уменьшится», — считает Иванов. Однако Басов уверен, что вход крупных компаний — «Продимекса» и «Русагро» — в Курскую область приведет к увеличению объемов выращивания сахарной свеклы и к улучшению экономики сельхозпроизводства.

Морев говорит о возможном усилении конкурентной борьбы за сырье и сбыт продукции в регионах, где интересы игроков пересекаются, поэтому ожидает локального повышения цен на сырье и снижения — на сахар. А вот на федеральный рынок сделки «Русагро», по его словам, вряд ли серьезно повлияют. Только если компания не начнет массово закрывать предприятия, добавляет Тихомиров.

Правда, в перспективе сахарных заводов в стране в любом случае станет меньше, поскольку производственные мощности в России будут расти быстрее рынка. «Возможностей для дальнейшего развития много, но каждую нужно просчитывать. Кто первым начнет эту работу, тот, по сути, закроет завод соседа, если тот не станет вкладывать в повышение эффективности бизнеса», — комментирует Иванов.

Консолидация сахарной отрасли приводит к тому, что у крупных игроков возникает положительный эффект масштаба, усиливаются позиции как на рынках продукции, так и сырья. На этом фоне заявляемый «Русагро» рост мощностей и увеличение доли рынка должны бы заставить других его участников задуматься о своем будущем, полагает Николаев. При этом эксперт рассчитывает, что в перспективе «Русагро» прибавит не 35%, а минимум 80%, поскольку модернизирует приобретенные заводы, а это бессмысленно без увеличения производительности. За счет роста мощности, уменьшения потерь, автоматизации процессов улучшаются операционные показатели, выпуск каждого килограмма сахара становится дешевле. Конкурировать с такими компаниями небольшим игрокам становится все сложнее, поэтому чем раньше они начнут работу по снижению издержек, тем больше шансов выжить в отрасли. «Установка должна быть такой, что вкладывать в свою операционную эффективность уже поздно, — уверен эксперт. — Завтра будет только хуже: компании станут терять долю рынка, специалистов, не смогут приобретать новые технологии, в отличие от тех же „Русагро“ и „Продимекса“».

Точки роста для лидеров

При этом уже в 2016 году отрасль может вплотную подойти к границе емкости рынка, поскольку ИКАР прогнозирует производство свекловичного сахара на уровне 5,6 млн т. «Потенциал экспорта невелик, потребление может прибавить, но очень немного — из-за постоянных разговоров в СМИ о вреде сахара, так что все упирается в рынки сбыта, — рассказывает Иванов. — Можно вытеснить белорусский импорт (около 300 тыс. т ежегодно), если работать с качеством, упаковкой, сервисом, заполнить множество мелких ниш типа снабжения портов, железных дорог, аэропортов, сопредельных приграничных районов. Также нужно выходить на внешние рынки — решать инфраструктурные вопросы, проблему высоких логистических издержек и др.». Кстати, «Русагро» как раз системно занимается экспортом, в том числе и сахара: если есть возможность отправить пару вагонов или контейнеров в Монголию или Абхазию, то, скорее всего, это будет сахар именно этой компании, добавляет эксперт.

В перспективе импорт сырца полностью прекратится, кроме того, страна должна найти возможности экспортировать сахар, солидарен с ним Тихомиров. «В противном случае на рынке может наступить затяжной кризис, как это было со свининой в 2013 году, — думает топ-менеджер. — Он продлится два-три года, при этом экономическая ситуация ряда малоэффективных заводов, таких, как большинство комбинатов „Разгуляя“, станет очень трудной». Алексахин тоже считает, что свеклосахарной отрасли нужно окончательно отказаться от ввоза сырца и осваивать зарубежные рынки, прежде всего Азии. «Само собой, между отечественными компаниями будет война оптимизации издержек, — продолжает он. — Нужно увеличивать мощности, сокращать прямые постоянные затраты, искать новые каналы сбыта, потому что с большой долей вероятности нам грозит перепроизводство».

Среди точек роста для нынешних лидеров рынка сахара Николаев называет также работу с сырьем, в частности, важно повышать сроки переработки сахарной свеклы, чтобы фиксированные издержки распределялись на большее число дней. «Хорошая урожайность вкупе с высокой сахаристостью, а также автоматизация процессов и использование передовых агротехнологий позволят нашим компаниям конкурировать с производителями тростникового сахара, выпуск которого становится все дороже, — говорит эксперт. — Если сейчас наш рынок подойдет к насыщению, то будет падать цена и выживут только сильнейшие игроки, которые смогут произвести сахар дешевле». При этом даже ведущие предприятия по уровню развития отстают от крупных иностранных предприятий, поэтому лидерам тоже нужно работать над операционными показателями, тем более что в ближайшие годы, видимо, придется забыть о господдержке, добавляет он.

Морев тоже ожидает продолжения борьбы компаний за снижение издержек в производстве, повышение производительности труда, а также увеличение урожайности сахарной свеклы, что должно повысить рентабельность бизнеса. А вот дальнейшего глобального передела активов до начала следующего кризиса эксперт не прогнозирует, хотя думает, что единичные сделки M&A на рынке могут быть.

Кроме развития экспорта, к точкам роста нынешних лидеров рынка Иванов относит более глубокую переработку сахарной свеклы. Например, Россия лишь недавно начала выпускать лизин из зерна, но его можно производить и из свекловичной мелассы. Вывоз последней эксперт вообще считает «позором отрасли». «Меласса примерно наполовину состоит из сахара, то есть при его цене в 40 тыс. руб./т должна стоить около 19 тыс. руб./т, но такого не было даже в самые дефицитные годы и месяцы, цена доходит максимум до 5-6 тыс. руб./т, а в среднем не превышает 3 тыс. руб./т, — сравнивает он. — Фактически мы отдаем ее даром, возмещая лишь стоимость доставки». Необходимо перейти от вывоза мелассы к производству и экспорту продуктов ее переработки: можно вырабатывать сахар, как уже делает «Продимекс» и в этом году начинает «Русагро», а также производить дрожжи, спирт, пищевые и аминокислоты, использовать для кормления скота и т. п.

«Если посмотреть на опыт зарубежных заводов, то, кроме сахара, они выпускают широчайшую линейку продукции, — говорит Иванов. — Например, British Sugar — крупнейший в Великобритании производитель томатов: компания утилизирует углекислый газ и использует бесплатное тепло заводской ТЭЦ для собственных теплиц. Передовые сахарные заводы — это агрокомплексы, где нет никаких отходов, используется все — теплоэнергия, известковый камень, жом, меласса и производятся продукты высокой степени переработки». Российским предприятиям тоже нужно двигаться в этом направлении, резюмирует он.

Вторая попытка

Покупка двух заводов «Разгуляя» в Курской области — не первая попытка «Русагро» войти в регион. В прошлом году компания намеревалась создать там сахарный кластер на базе активов банкротящегося «Иволга-Холдинга», по масштабу сравнимый с ее тамбовским и белгородским проектами. Тогда группа выкупила у Сбербанка права требования по долгам нескольких предприятий, в частности завода «Сахар Золотухино». Однако затем «Русагро» переуступила их «Продимексу», который скупал требования по долгам других предприятий «Иволги» в регионе. Тогда компания якобы не нашла общего языка с местной администрацией, писал «Коммерсантъ» со ссылкой на источник на сахарном рынке. Правда, заместитель губернатора Курской области Алексей Золотарев тогда говорил, что никаких конфликтов с «Русагро» не было и быть не могло